Подул свежий ветерок, это я понял оттого, что Эмили вздрогнула, Майк тоже это заметил и снял с себя легкую кофту. Девушка кивнула на его вопрос и позволила ему накинуть кофту на свои обнаженные плечи.
Затем мне пришлось выслушать их диалог, они знакомились, она улыбалась, кокетничала, рассказывала о себе, а он пространно описал себя. Это было очень утомительно. В основном из-за того, что смотреть приходилось постоянно на Майка, к такому я не очень привык. Все это было настолько реально, что я чувствовал малейшую паузу и вместе с ними ощущал неловкость.
Однако Эмили явно была расположена к этому парню. Это заметить очень просто: если девушка старается не допускать пауз, чтобы не возникло неловкости, то она к вам расположена. Второй, чуть менее очевидный знак, – она спрашивает о тебе. Третий – трогает волосы, но эту деталь парни обычно не замечают. Здесь были все три. Я не мог всего это не заметить.
Снова черный экран, и вот они уже идут по улице. Эмили слегка шатается, Майк ее придерживает, она весело смеется.
Опять провал, теперь мы уже поднимаемся по лестнице, Майк придерживает Эмили за талию, а она совершенно не против. Дальше последовало то, чего я опасался. Как только они вошли на порог, включилась эротическая сцена из фильма. Они целуются, он ее трогает, она снимает с него одежду и томно дышит. Не слишком интересно. Правда сцена слегка отклонилась от привычного курса – Эмили ушла в душ. Она стянула одежду, и я вместе с ней любовался ее отражением в зеркале.
Теперь следует то, что я описывать желанием не горю – я наблюдал их любовную сцену. Слышал крики, стоны, и постоянно видел Майка – это было ужасно, поэтому я стал разглядывать картину в его комнате. Сначала все было нормально. Я поглядывал то на нее, то на части Эмили, которые мог увидеть, она дышала крайне страстно, прикасалась волосами к лицу Майка, целовала его, подставляла для поцелуев свою шею и была в состоянии легкого транса – как обычно бывает в подобных сценах, если девушке все нравится. А ей нравилось, она полностью подчинялась Майку и просила ускориться.
Мне очень сложно было все это выносить, но я стоически пялился на картину. Там была какая-то аллея, в комнате было темно, и я с усилием пытался разглядеть ее содержимое. Поначалу все было нормально, но вдруг я разглядел. То были рога и уши, а затем сверкающие алыми искрами глаза. Животные глаза. Дьявол смотрел прямо на меня. Его рот шевелился, он повторял слово смерть. Мне стало не по себе, но я не мог отвести взгляд, силился закрыть глаза, но все было напрасно, он приковал меня к себе. Все вокруг начало темнеть и мутиться, картина подсвечивалась красным и весь фокус падал на нее, мне стало холодно, из меня постепенно уходило все тепло, жуткие звуки давили на мой слух. Этот образ словно был повсюду. Сзади я слышал какие-то шорохи, звуки когтей, скребущих метал прямо рядом со мной.
Голова с рогами начала смеяться тяжелым горловым звуком. Смех был медленный, зловещий. Картинка мутнела, а его голос эхом раздавался в моей голове, за этим последовал режущий крик, который пробрал меня до дрожи. Образ плавал, а пылающие глаза становились все ярче, вдруг я почувствовал резкий запах горящей плоти. Взгляд меня преследовал, но я все же смог отвести свой.
Прямо перед собой я увидел Эмили, из ее глаз текла кровь, а белки были белыми, она смеялась. Ее обнаженное тело дергалось в конвульсиях, а на коже появлялись царапины – следы от когтей. С каждым ударом смех становился все пронзительнее. Наконец, с нее стали срывать куски плоти, а лицо осунулось и стало мертвенно-серым. Стали видны мышцы и кости. Затем она исчезла, я слышал чье-то дыхание и отдаленные голоса. Один из голосов больше напоминал шипение. Кровать была пуста, картина чернела прямоугольником. Из-под кровати доносились какие-то звуки. Они вспыхивали со всех сторон.
