– Спасибо.
– Всего доброго.
Раздались гудки. Балм набрал номер Купера.
– Да, Лесли, – раздался его голос.
Купер всегда отвечал практически мгновенно и капитана всегда это удивляло. Причем время звонка никак не влияло на ответ, несколько раз капитан звонил ему ночью, и Купер отвечал также быстро. Самое интересное, что голос его всегда был бодрым, будто он никогда и не спал.
– Купер, мне срочно нужно узнать информацию о постояльце в отеле Виктория, Париж. Узнай, когда из номера пятьсот съехал постоялец и попроси его подробно описать, это мог быть Саймон. Я скинул тебе номер отеля.
– Сделаем. Я перезвоню.
Теперь оставалось только купить билеты в Париж и ждать звонка Купера. Не успел Балм впасть в задумчивость, как раздался телефонный звонок. «Как бы Купер не был хорош, но так быстро он бы не перезвонил, может, Трейси забыла что-нибудь сказать», – подумал Балм.
– Слушаю, – ответил он.
Из динамиков раздавались чьи-то отдаленные голоса и неровное, шипящее дыхание.
– Кто это?
На другом конце провода молчали.
– Если это какие-то шутки, то…
– Лесли, это Купер, – голос был точно такой же, как у Купера. Но номер не его.
– Купер?
– Добрый день, отель Виктория, – теперь это был голос девушки из гостиницы.
– Черт, кто это? – спросил Балм.
– Спокойной ночи, капитан Балм, – раздался голос Трейси.
Руки Балма похолодели. Он ничего не отвечал. Снова послышалось чье-то тяжелое дыхание, затем раздался стон.
– Кто ты?
– Я капитан Лесли Балм, – теперь капитан услышал свой голос.
– Где Саймон? – с легким волнением спросил Балм.
Капитан услышал смех. Голосок был пронзительный, звонкий. Это была девочка. Что-то в ее смехе было дикое, страшное. Звучал он как-то неестественно.
– Ты не смог спасти меня, но хочешь спасти его. Чем он лучше меня? – капитан замер, это был ее голос.
Голос, который Балм не слышал уже около года, и никогда больше услышать не мечтал. Лицо капитана помрачнело, ноги подкосились, и он рухнул в кресло. По всему его телу пробежала дрожь. От этого голоса он забыл все на свете, мозг не слушался, всю комнату заполонил туман, а взгляд капитана в отчаянии метался по комнате.
– Сара, это ты, Сара? – голос капитана дрожал и прерывался, на глаза навернулись слезы.
Снова раздался смех девочки. Капитан не мог прийти в себя, память его вызывала сотни образов, они шли друг за другом, как фильм. Он мог лишь наблюдать их. Руки его онемели, он хотел сказать что-то еще, но не мог выдавить из себя ни единого слова, голос не слушался его.
– Мышата его не найдут. Никогда не найдут, – прошептал детский голос. Затем девочка засмеялась и раздались гудки.
Рука капитана выронила телефон.
– Сара, Сара… – обессиленно повторял Балм, голос его дрожал, а из глаз продолжали медленно капать слезы.
Я проспал свою остановку, движение автобуса замерло и больше не возобновлялось. Разбудил меня басистый голос водителя. Он прогремел мне прямо на ухо, увесистый, но сочный и приятный, как массивная дверь, плавно закрывшаяся от легкого толчка.
– Парень, просыпайся. Это конечная.
Я открыл глаза и рассеянно взглянул на водителя. Он выглядел устало, так, как обычно выглядят люди, весь день выполнявшие монотонную работу. Суставы закостенели, и он слегка потягивался.
– Я тебя уже минут пять бужу. Денек выдался сложный, а?
– Да, не из легких. Простите, – ответил я, поднимаясь с места.
– В твои то годы. Небось, нервы, неразделенная любовь или что-то вроде? Помнится, катался я также на автобусе по вечерам. От одной любви к другой. А потом не успел опомниться – жена, дети.
