Витя, закинув с провизией рюкзак за спину, первым двинулся в камышовый проём пути поиска. Макарий, обошёл глубокий серый шурф, обременённый водянистой насыпью, и резво двинулся за ним.
– Нет, Витя, нет! Я пойду туда не один, а с Берли. А ты храни эту «Камышовую Гущу». Тебе, видимо, Георгий сказал, что нельзя оставлять это всё без присмотра?
– Да, он просил не покидать до приезда милиции. Но, может, всё-таки, махнём за ним вдвоём? Чёрт с ним этим местом. Кто сюда сейчас рванётся? Да и Боря здесь тоже. Занят он сейчас своим целебным отдыхом, в бывшем «дворце» этого проходимца.
– Витя, я уж сам, как-нибудь. А ты храни от гадов разных этот измученный бережок! И не один же я, а с Берли! Вот, смотри, как он готов за мною в путь! Агриппина, то какая была? В силе ещё? Если что со мною, Витя, то ты побереги её и поддержи, как сможешь!
– Да в чём разговор, Макарий! Знаешь, мир здесь непредсказуем, так что я тебе дособеру рюкзачок в дорожку. В этого Вени-Фени, здесь чего только нет из припасов. Сейчас добавлю в него то, что посильнее. И ружьё возьми, на всякий случай. Неизвестно, куда тебя может увести этот камышовый рай. Но прежде, хорошо подкрепись и Берли, для пути, накорми, – и неуверенно, добавил:
– Агриппина, так сказать, была временами в себе. А, так, впрочем, не очень-то и в силе.
Макарий от этого сжался внутри себя и тяжело спросил:
– А Игорь с Николаем нашлись, или нет?
– Нашлись, нашлись! Живые и полуцелые, как всмятку силы их пожатые. Поиздевались эти уроды над ними, до ужасностей. Не хуже, чем надо мною, глумились эти над ними.
– А невольники, где? Ушли, сбежали в недоступные места, или здесь пока?
– Вот Игорь с Николаем, да музыкантами, увели их всех к тем домикам, что на этом, «Пропади пропадом». Оттуда они доставят их в Зелёное село, а там с ними точно разберутся. Ну, что, может, на дорожку присядем, чтобы всё было в ажуре и мажорно, – и Витя, склонившись к рыжей скрюченной осоке, пошарудив рукою, вытащил бутылку с яркой этикеткой.
– Вот, силу-то на путь-дорожку! Да так, чтобы везло не в ремесло, а в ого-го!
– Ты это о чём, Витя? Это ого-го мне и за деньги ни к чему! Так что, убери и подальше! И не вздумай только здесь «огогольничать». На тебе ведь эта вся изрытая жуть остается, – и Макарий, вскинув на спину дособранный рюкзак, добавил:
– И ещё, Витя! Эти рисунки, что на тебе, я думаю, их сможет убрать Агафья Никаноровна! Так лично думаю я. Обязательно проведай Агриппину и передай от меня, всё то, что поддержит её силу. Береги здесь бережок, и берегись напастей, от тех, что в твоей руке. А мы постараемся, скоро вернутся: то есть, мы с Берли. Ну, давай, пока, и не скучай!
Шумел безразлично камыш, трещали под ногами живые корни осоки и рогоза. Впереди, шлёпая по болоту, спешил Берли, и видимо, верно зная, куда и зачем.
Да, это была точно та прореха в камыше, по которой вчера они с Агриппиной бежали за этим Веней-Феней.
Утро уже распахнулось намного выше горизонта и добиралось в неясный зенит.
– Берли! Здесь надо искать нам с тобой утерянный Агриппиной медальон. Ты меня понял, или нет? Вот, смотри, – и Макарий указал на скомканный головной платок девушки, висящий на изломанном тростнике.
Берли, понюхав этот платок, ринулся искать в изломанном густом камыше.
Искать медальон долго не пришлось! Вскоре послышался радостный лай и навстречу выскочил Берли, из этих шуршащих непроходимостей.
