– Круто! А меня можешь этому научить?
– Всё не так просто. Такая сила либо есть, либо нет.
– Да, но если заключить Договор, как ты?
– Плохая идея.
– Что, боишься конкуренции?
Вальгард устало поморщился. Говорить с обычными людьми о магии было забавным только до определённого предела. Многие, вопреки церковным запретам и порицаниям, в глубине души видели в колдунах, магах и ведьмах эдаких сверхлюдей, поцелованных Высшими Силами в макушку и наделённых небывалым могуществом. Вальгард же видел в этих способностях пожизненное клеймо, из-за которого нигде не удаётся сойти за обычного человека и мирно осесть, обзаведясь семьёй. Однако объяснять это людям – дело заранее проигрышное.
Вскоре попрощавшись с другом до завтра, Вальгард неспешно побрёл уже привычной дорогой к местной таверне. Если бы тогда, девять лет назад, сбегая от бабушки и Милены, он знал, что его ждёт, стал бы он это делать?
Вначале он лелеял мечту, осесть в тихом городке и найти работу со стабильными заработками. Однако с первым, как и со вторым, не заладилось с первых дней. А тем временем скудный запас золотых монет, прихваченных из дома, стремительно пустел.
Вот тогда возникла основная проблема – где заработать деньги. Сначала Вальгард пытался подрабатывать наёмником – убивать бандитов за вознаграждение, обещанное местными властями, но быстро осознал, что помимо того, что работа эта не из лёгких и малооплачиваемых, так ещё и приходится ни столько с бандитами драться, сколько с конкурентами, жаждущими тоже получить вознаграждение. В результате пришлось довольствоваться мелкими подработками, чтобы денег хватало хотя бы на комнату в таверне и еду. Здесь Вальгард устроился в лавку с зельями, заодно разнося разноцветные склянки по соседним сёлам и весям, успевая немного подработать и там.
Отвлекшись от невесёлых мыслей, парень зашёл в таверну и, отдав несколько монет, приступил к своей скромной трапезе, стараясь не обращать внимания на подозрительно кислый вкус и запах. В кармане оставалось три золотых, а значит выбирать не приходилось. Стараясь не морщиться, он продолжил есть, даже не подозревая, что его жизнь в очередной раз вот-вот круто поменяется. И это будет не из-за относительной свежести похлёбки.
Тарелка уже почти опустела, когда к нему подсел незнакомый мужчина на вид лет тридцати, одетый неброско, но и не бедно.
«Одна только рубашка восемьдесят золотых стоит», – не без зависти отметил Вальгард, вспомнив, что вот уже неделю он смотрит на такую рубашку в соседней лавке. Тут же вспомнились скудные три золотых в кармане и вместе с тем появилось какое-то внезапное, но стойкое неприятие к подсевшему зажиточному незнакомцу. Чтобы не говорили, а бедность портит характер и чем дольше она длится, тем больший шрам оставляет на мировосприятии. Последнее время денежная проблема ребром стояла перед Вальгардом, заставляя жить впроголодь и остро реагировать на чьё-то финансовое благополучие. Вот и сейчас, мигом прикинув разницу в заработках, он тут же помрачнел, почувствовав, что последние ложки похлёбки приобрели какой-то особо кислый вкус.
– Туго у тебя с деньгами, да, парень? – внезапно обратился незнакомец, будто прочитав занимавшие его в тот момент мысли. Или всё так ясно отразилось на лице?
Вальгард оторвал глаза от похлёбки, решив разглядеть получше лицо нахального типа. Тёмные волосы были коротко стрижены по последней моде, в отличие от юного колдуна, вынужденного завязывать хвост, уже достающий до лопаток. Лицо незнакомца можно было бы назвать красивым, но тонкие, немного лисьи черты, придавали ему некоторую женственность и мягкость, контрастирующую при этом с по-мужски рублёной узкой челюстью и широко расставленными миндалевидными глазами. Можно было смело сказать, что внешне он был полной противоположностью Вальгарда, у которого удачным образом переплетались всё ещё детские черты лица, как, например, большие чёрные глаза в обрамлении тёмных густых ресниц, так и широкий лоб и чётко очерченная, с выраженными углами, широкая челюсть.
