Вам не перезвонят - страница 55

– Я один в кафе. А что?

Меркулов чуть сбавил громкость тона:

– Вообще, он просил не говорить тебе. Но я не могу таить секретов от своих сотрудников.

– Кто просил?

– Твой отец. Он звонил мне, спрашивал насчет Лешиной сестры. Просил в базе ее посмотреть.

Кровь будто свернувшимся сгустком скопилась в горле у Степана. На какое-то время он не мог выдавить и слова.

– Степка, ты здесь?

– Д-да… И что Вы ему сказали?

– А что я ему скажу? Права выданы три года назад, ТС за гражданкой не числится, к административной или иной ответственности не привлекалась. Все. Про смерть брата говорить не стал.

Степан на это ничего не ответил. Отец начал копать под его знакомых, особенно в такие часы, когда сестре предстоит узнать (если уже не узнала) об утрате близкого человека. Очень некрасиво!

– Одного не могу понять, почему твой отец ей заинтересовался. Может, он вас где-то вместе видел?

«Например, на похоронах своей жены», – Степан представил реакцию Меркулова на эти слова. Но обошелся лишь фразой:

– Полагаю, что ее брат был моим напарником.

– Ну, да… Это, не лезь на рожон. Сразу на батю не наезжай, что тот за спиной что-то зондирует. Просто имей в виду, и с сестрой… Ни в коем случае нельзя видеться. Даже звонить.

– Принял. Я Вас не сдам.

– Вот и умница. Ладно, не отвлекаю. Бывай.

Похоже, что подозрения Казначеева-младшего относительно маленького расследования его отца не настолько и параноидальны. Как тут не лезть на рожон, когда за твоей спиной выходят на твоего руководителя и пытаются что-то тайно выведать о твоем окружении. Вот только отец не учел, что Меркулов не станет поощрять такие действия, пускай и ради человека, который куда выше по званию и должности. А если отцу высказать свое «фи» в лицо – тот скорее всего включит дурака, и начнет отрицать какой-либо контакт с его начальником.

Пока Степан мысленно хаял своего отца, официант принес изумительный грибной суп с сухариками и сладкий лимонад. Что ж, отца еще успеем поругать, а сейчас – кушать суп, покуда горячий.

По аналогии с отделом ЗАГС, будний день в дирекции был довольно загруженным. Отделка интерьера конторы оставляла желать лучшего – обшарпанная штукатурка на стенах, скрученный в краях потемневший линолеум, подтрепанные скамейки в зале ожидания. Контингент заявителей – преимущественно женщины пенсионного и предпенсионного возраста. Чем еще заниматься на старости, как не ходить по жилищным конторам для перерасчета счетчиков воды?

Терминал с талонами на электронную очередь был сломан, либо же его только поставили и не успели подключить. Очередность определялась традиционным кличем «кто последний?». Окна со стороны сотрудников выходили на солнечную сторону, и в помещении, несмотря на открытые окна, было душно. О наличии кондиционера в помещении не могло быть и речи.

Пережив томное ожидание (благо здесь никто не пытался с ним скоротать время за бестолковыми разговорами), Степан подошел к окну и озвучил свой вопрос. Но встречное уточнение обрубило под корень смысл похода Степана в этот бюрократический притон.

– А Вы заявление в УФМС подавали?

Оказалось, чтобы вычеркнуть проживающего из платежной квитанции, сначала нужно подать заявление в территориальный орган Федеральной миграционной службы, и дождаться, когда те внесут у себя соответствующие правки, уведомив об этом в том числе и коммунальные службы. Ситуация осложнялась тем, что заявление о выписке умершего из квартиры мог написать только собственник жилья. Умершая при этом была в 1/3 долевой собственности (другие две трети принадлежали, соответственно, мужу и сыну). Чтобы зарегистрировать собственность пополам, нужно сначала открыть соответствующее дело у нотариуса, и получить фирменный бланк свидетельства о праве по наследству. Затем отвезти эти бумаги в Управление федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве. И начать бюрократический круг ада по новой.