– Но ты же остался в его доме!
– Да остался. Он любезно предложил мне погостить у него. Позднее я конечно нашел чем занять себя в этом доме. Господину Ван Гранду требовался механик и инженер, а я с детства изучал семейное дело. Точнее бывшее семейное дело. – парень печально вздохнул. – Так я стал его воспитанником, но не учеником. Я много раз просил его дать мне шанс, но он на отрез отказывался впускать меня в ту комнату. – Элис сразу поняла, что речь идет о комнате с деревом, но промолчала. – И представь мое удивление, когда дом впустил тебя, а господин Ван Гранд, дал тебе свое имя и сделал тебя своей ученицей, назвав это твоей работой. – Видимо мне и впрямь нужно было покорно стать болванчиком семьи Дисент и выполнять все, что приказывал мне отец. – с горечью произнес парень и отвел глаза в строну.
– Я не знаю, что такое семья аристократов. – осторожно начала девушка, но все же сорвалась. – Черт! Да я даже не знаю, что такое обычная семья. Скажу честно, я осуждаю твой поступок.
– Я твой тоже не одобряю. – съязвил парень.
– Но не смотря на это я считаю, что у тебя было право выбора распоряжаться своей жизнью. А вот у меня выбора не было. – печально отозвалась девушка и закусила губу. Ей было очень тяжело говорить об этом, особенно с Каникером. Они были из разных слоев общества, да и проблемы у них были ровно противоположные.
– Всегда есть место выбору… – многозначительно сказал парень, но осекся едва увидел пылающие ненавистью глаза девушки.
– О да! У меня действительно был выбор. Сдохнуть от голода пойти на панель или ограбить магазин.
– Что? – переспросил парень. На их столик уже косились люди со всех сторон, но пока никто не вмешивался. Элис обиженно смотрела на парня, понимая, что уже сказала больше, чем хотела и пути назад уже нет. Будет лучше рассказать все.
– На работу меня не взяли. Да и кому нужна восемнадцатилетняя девчонка, которая ничего не умеет.
– А как же твоя семья? Неужели не кому было тебе помочь? – парень смотрел на Элис уже совершенно иначе, он не сталкивался с людьми, к которым жизнь была так немилостива.
– Нет у меня никакой семьи… – печально ответила девушка. – А что до помощи… – она печально улыбнулась. – Именно из-за помощи одного человека я и вляпалась в эту авантюру с магазином. – Каникер уже и сам был не рад, что затеял этот разговор и теперь малодушно помышлял о побеге, как недавно это планировала Элис, но все же он остался сидеть на своем месте и внимательно слушал девушку не сводя с нее глаз. – Видишь ли, я выросла в детдоме. Ты ведь знаешь, что такое детдом?
– Смею предположит, что это что-то вроде приюта, для детей, оставшихся без родителей.
– Ты близок к правде. Но этот был скорее для тех, кого родители попросту бросили. В нем не было ничего. Одежду мы донашивали друг за другом поколениями, штопая и перешивая ее по несколько раз. Питались и того хуже. Кто постарше старался подрабатывать и кормить молодежь. Но расклейкой объявлений и разносом газет много не заработать… С голоду не умерли и то хорошо… Учить нас тоже никто не торопился. К нам конечно иногда приходили учителя, но мы старились освоить самостоятельно как можно больше. Из всего штата сотрудников там работал только один человек. Очень злой и вредный дед. Он редко с нами разговаривал, а если и обращал на нас внимания, то как правило просто за что-то отчитывал. Зимой мы мерзли, весной и осенью текла крыша…
