По повозке снова прокатился смех.
Девушке впервые стало по-настоящему жаль Эгберта. Хотя эти ребята, пожалуй, и были друзьями, они явно соперничали между собой, и, судя по всему, над Эгбертом любили подшучивать. Вана на мгновение подумала о парне, который сейчас мирно спал в гномьем городе Мара Дунн, залечивая свою травму, пока она здесь отдувалась за него.
– Въезжаем в Аммерлинг! – раздался голос кучера, и оруженосцы принялись выглядывать сквозь щели между деревянных досок повозки.
– А ну в сторону! – Оруженосец слева от Ваны бесцеремонно оттолкнул её, высовываясь наружу.
Это стало последней каплей. Настало время полностью вжиться в роль Эгберта, и девушка вспомнила его нахальные выходки в таверне. Она схватила юношу за шиворот и одним рывком дёрнула назад.
– В следующий раз попросишь меня по-дружески, иначе будешь проходить посвящение без зубов!
Голос Эгберта звучал угрожающе низко, и Вана едва не испугалась самой себя. Тем не менее это сработало.
– У‐у‐ух, неплохо… кажется, сын славного рыцаря постепенно приходит в себя. Именно такой боевой дух нам сегодня и нужен!
Оруженосец похвально кивнул, ему вторили одобрительные возгласы и хихиканье. Загремели фанфары, а из города доносился колокольный звон. Их встречали.
У Ваны внутри всё сжалось, и её прошиб холодный пот. Она чувствовала твёрдую кнопку в левом ухе, но сигнала от гномов по-прежнему не было. Девушка надеялась, что помощники про неё не забыли, поскольку мазь уже давно впиталась, и сейчас было самое время примерить на себя лицо Эгберта, каким бы противным он ни был.
Народ кричал и аплодировал, и облако шума окутало дребезжащую повозку. Городские ворота распахнулись с тяжёлым скрипом, послышались приказы и приветствия. Они приехали. Впервые в своей жизни Вана находилась в Аммерлинге не в качестве служанки или обычной девчонки. Она была оруженосцем, готовым к состязанию юных рыцарей.
Тёплое покалывание распространилось вверх по шее Ваны, и девушка чувствовала, что дело было не в жуке. Аммерлинг ждал их.
Вокруг плескалось целое море звуков, запахов, вкусов. Волна энтузиазма и радости разлилась по Аммерлингу, как вышедшая из берегов река, и бурным потоком обрушилась на повозку и её юных пассажиров. Сквозь шлем Вана улавливала знакомые ей запахи, и привычный летний смрад помоев и навоза теперь уступил место терпкому аромату свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и фруктов в сахаре.
Ликование народа говорило о наступившем облегчении после крестовых походов и нашествий драконов, излучая надежду, возложенную на Арма Санкторум, молодых оруженосцев и новоявленных гладиаторов.
Радостное волнение заполонило улицы и переулки Аммерлинга и мгновенно передалось молодым оруженосцам, которые теперь расталкивали друг друга, пытаясь разглядеть свозь щели повозки бесконечную вереницу людей. Даже оруженосец рядом с Ваной, казавшийся таким невозмутимым, сжав кулаки, выбил себе место, чтобы выглянуть на улицу.
– Вана? Вана, ты слышишь меня?
Наконец-то. Девушка услышала голос гнома, и тут же её левое ухо начало неприятно чесаться и покалывать. Она хотела почесать ухо, но ей мешал злополучный шлем.
– Вана, если слышишь, тихо скажи «да»!
Вана узнала голос Альдо. Похоже, экстракт в её ухе подействовал. Она отчётливо слышала его голос!
– Да, Альдо, я тебя слышу, – тихо сказала она сквозь взбудораженный гвалт оруженосцев. – Но у меня ужасно чешется левое ухо. Это так и останется?
