– Хватит! – Алексей стукнул ладонью по столу.
– Ты мне рот не затыкай. – Павел зло посмотрел на него. – Неприятно правду слышать? Задумывался, что ты делаешь на этой войне? Из-за прошлых идеалов, которые давным-давно сгнили, ты готов сдохнуть за жалкие гроши? А если, не дай бог, ранят, так и будешь нищим, никому не нужным бомжом до самой смерти. Да и семье своей станешь только в тягость. Милостыню придется просить, чтобы с голоду не подохнуть. Ради этого ты сидишь здесь в грязи, каждую секунду рискуя собой?
– Я офицер, Паша, принимал присягу. – Алексей смочил спиртом пересохшее горло. – Да, армия сейчас в полной заднице, как и вся страна. Но если заразу, которая отсюда прёт, не остановить, она расползётся ещё дальше. И тогда не только мы с тобой, но и наши родители, наши братья и сестры, наши дети будут в смертельной опасности. Вот за это и воюю. Всё остальное – мелочи. Не деньгами счастье измеряется, а улыбками близких людей.
– Как был романтиком, так и остался. Тьфу. – Павел сплюнул на пол, протянул руку и налил в кружки спирт. – А я здесь по своей воле. Денег заработаю – и домой. Никому ничего не должен.
– Ошибаешься, друг мой, мне должен, пацанам моим погибшим должен.
– Ой, Лёха, только не надо мне морали читать!
– Ладно, – Алексей снова закурил, успокаивая нервы, – ругаться не будем. Давай по делу. Как здесь оказался?
– В городе на рынке с мужичком одним познакомился, Алим-ханом зовут. Он дешевле всех сигареты продавал. Слово за слово, стали здороваться, разговаривать. Дядька оказался болтливым и очень добродушным. У меня в мыслях было сигаретный ларёк открыть, стал советоваться, мало ли какие подводные камни ждут. Это только в чужих руках всё толще. Когда Алимхан узнал, сколько у меня денег, рассмеялся, а потом по секрету рассказал, что есть одно место, где можно много и быстро заработать. Рискованно, конечно, но, как говорится, кто не рискует… – Павел замолчал, взял пачку, вытащил сигарету, покрутил её в руках и положил обратно на стол.
– Много вас таких? – вопросительно кивнул Алексей.
– Полно. В нашем отряде из чеченов только командир Алик. Вернее, был командиром, ему сегодня первой же крупнокалиберной пулей полчерепа снесло. А так в составе пару арабов, ни бельмеса не понимают, есть латыш, два украинца, осетин, остальные – русские. Подмосковье, Рязань, Киров, Пенза и так далее. Со всех краёв нашей необъятной. Все за одним приехали: быстро заработать и при этом выжить. За убитого солдата Алик платит сотку баксов, за офицера – от пятисот до тысячи, в зависимости от звания. В других отрядах, знаю, тарифы намного меньше.
– Паша, – Алексей поднял глаза на собеседника, покачал головой, – при тебе была внушительная сумма.
Тот вздохнул, развел руками.
Снова выпили, но алкоголь почти не брал – слишком напряжены были нервы. Разломав последнюю сигарету, Алексей протянул половину Павлу, затем смял пустую пачку:
– У меня в роте большие потери. Необученных восемнадцатилетних пацанов прислали полмесяца назад, пришлось ими дыры затыкать. На дальний блокпост, что около моста, вы напали?
– Если неделю назад, то мы, – кивнул Павел, опуская глаза. – Алик сказал, из-за него невозможно большим людям с гор в долину войти.
– Кто головы солдатам резал? – Алексей скрипнул зубами, стараясь сдержать накатившийся гнев.
– В отряде есть несколько откровенных ублюдков. Да и арабы любят развлекаться. Нравится им безоружных убивать. Однажды захватили несколько человек – те заблудились и случайно к нашему лагерю вышли. Среди них был молодой лейтенант, только из училища выпустился. Так эти придурки на глазах пленных с него живого шкуру содрали. Алик после этого запретил так делать – уж больно летёха громко кричал. Поэтому у этих упырей одна забава осталась: головы отрезать и на палки надевать, чтобы страх на ваших солдат нагонять.
