– Ну, батюшка, пора мне в путь! – раскрыв объятья, Горазд двинулся к родителю.
А тот как зарядит ему картофелиной в рожу, да как заорёт на всю улицу:
– Убирайся вон отсюда, дурак проклятый! Семью только позоришь! Не то что братцы твои!
Оба увальня тупо залыбились. Развернувшись на полпути, Горазд так и пошёл обратно с растопыренными руками. Тут как раз Машутка выбежала, нацепив под юбку рабочие потрёпанные штаны, заправленные в мужицкие сапоги. Кинула в охапку Горазда сумку с припасами, а сама себе на плечо уложила палицу с длинной, как посох, рукоятью и металлическим вальком с затуплёнными шипами наверху.
– Ишь, откуда у тебя такой дрын! – присвистнул дурак.
– От деда остался, – выставив перед собой палицу и осмотрев её сверху-донизу, гордо заявила девица. – В путешествии всегда пригодиться кому-нибудь в бубен дать.
– Хм, а мне нечем, – пригорюнился Горазд.
– Ничего, придумаем по ходу дела, – взбодрила его Машутка. – Ты пока сумку с едой неси.
Так они двинулись к воротам, где уже переминался кот Рыжун, поглядывая на диковинную штуку у себя на правой лапе. Помимо жилета на нём появился дорожный бурый плащ с красной подкладкой и золотой застёжкой, а к поясу цепочкой крепилась книга в фиолетовой обложке с узором-барельефом и золотыми же надписями. Увидев друзей, бодро шагающих к нему навстречу, он с неудовольствием осмотрел их и окликнул:
– А что, у вас ни лошади, ни повозки нет?
– Да откуда им быть! – весело воскликнула Машутка. – Так оно даже интереснее.
– Уж куда больше, до града престольного будем неделю ползти, – вздохнул кот. – Ладно, пойдём пока пешком, глядишь, кто-нибудь подбросит.
Так они и пошли. Добрались до перекрёстка, а оттуда свернули на северный тракт. Брели сперва мимо отгороженных деревянными тынами полей подсолнухов, словно приплясывающих в лучах яркого летнего солнца. Подпевали свистящим птичкам. Ну кот-то, конечно, не пел, ему не по сану – кот всё-таки. Дальше перебрались через серебряный ручеёк по каменному мостку, и вышли в поля. Они всё ещё в пределах Дремучей лежали. Несколько крестьян волокли плуги, запряжённые медведями – народ жил небогато, не у всякого был бык или конь, зато медведей в окрестных лесах было больше, чем людей в Дремучей. Вот они на заработки и подавались к местным крестьянам. Много не брали, зато всем выгода.
– А почто тебе книга, ты ведь кот? – спросил заскучавший Горазд.
– Что же, раз кот, так и читать не надо? – оскорбился Рыжун. – Это, между прочим, не просто книга, а древнее сказание. Да ты всё равно пока не поймёшь – дурак всё-таки.
– И то верно, – с досадой вздохнул Горазд. – Вот бы поумнеть как-то, тогда заживу…
– Не торопи события, поумнеть всегда успеешь, – сказал Рыжун. – А пока могу тебя утешить тем, что всегда найдутся дураки похлеще тебя.
– Да, а кто же?
– Вон, взгляни туда, – кот указал коготком на край поля.
Горазд глянул из-под ладони и увидел, как двое мужиков, впрягшись в плуг, волокли его, пыхтя и потея, а толкал его медведь в шляпе и с соломинкой во рту.
– Верно, вот дураки, – присвистнул детина.
