– От меня не скроешься. Я эти ваши мечты чую. И ты тоже купилась, дура. Враньё всё. Нельзя обрести бессмертную душу, родив от человека. Нельзя!
– П-п-почему? – Спросила Оля, растягивая слова и тупо отвесив челюсть.
– Потому что.
– А-а-а…но родить-то, значит можно, да? Ты сказала, нельзя об…обрести душу, родив от человека. Значит, родить можно?
– Родить можно хоть от бобра, только тебе это зачем? Ты знаешь, что такой ребёнок не будет принят ни на земле, ни под водой? Что ты не сможешь его выкормить? Что он проживёт не дольше пяти лет? И что душа его будет сумеречной, пограничной, а потому не допущенной к человеческим душам? Что после смерти он, твой несчастный выродок, будет болтаться между мирами? Ты этого хочешь?
– Нет. Но я больше не хочу жить с отцом и служить ему. Помоги мне, если можешь. А если нет, отвяжись! Или тебя он подослал? Он? – Оля закричала в отчаянии и вырвалась из рук ведьмы.
– Оля, Оля, успокойся! Ты не для семьи. Для семьи – первая дочь и первый сын, сама знаешь порядки. И то брак должен быть со своим, водным, а не с человеком. Оставь эту затею.
– Тогда верни-ка мне деньги, раз тебя папа подослал! Они как раз получены по его заданию! Быстро! – Оля набросилась на старуху и после недолгой борьбы отняла у неё купюру.
– Ох и дура…я же помочь хотела…
– Себе помоги! – Оля в ярости перевернула сумку-тележку, и по тротуару разлетелись пакеты с сушёными травами.
После этого случая прошло десять дней, а отец не выдавал никаких признаков осведомлённости о встрече дочери со старухой. Оля начала подозревать, что бабка и впрямь привязалась к ней по доброй воле, – чтобы денег выманить, в первую очередь, а заодно и знанием блеснуть, чтобы жертве не так обидно было. Убедив себя в том, что её просто обманывали с целью грабежа, Оля почти уже забыла о досадном происшествии, как вдруг в момент общения с клиентом у неё зародилось подозрение: «А что, если старуха говорила правду?».
Мыслишка эта нахлобучила её, словно вонючие лохмотья побирушку, и она тут же ощутила себя саму грязной, третьесортной, недостойной ничего другого в жизни, кроме как приносить отцу засаленные купюры и похищенную энергию человеческого самца. Несколько дней она обдумывала ведьмины слова так и эдак. В один из таких дней, став перед зеркалом в ресторанном туалете, она критично разглядывала своё отражение:
"Ну, не людской стандарт красоты, чего уж там. Эх… Допустим, я не для семьи. Допустим, что это такая злая судьба, невесть кем вымышленный незыблемый порядок, который не сдвинуть, не изменить, хоть ты тресни. Я ведь и впрямь никого не знаю, кто ему не подчинился бы. Что из этого следует? Какие в этом плюсы? Ты не в рабстве у мужа. Зато, блин, батрачишь на отца и клан в целом. Почему так должно быть? Ладно, я не понимаю, почему я – добытчица. Но тогда где уважение? Я приношу энергию и деньги, а взамен получаю только унижения и побои, если вдруг не получилось добыть "эликсир бессмертия". К проституткам презрительное отношение и у людей, и у своих. Так должно быть? Нет. Мне это не нравится. А как мне стать уважаемой проституткой?" – Олино отражение в зеркале подбоченилось, задрало двойной подбородок, и она вдруг загоготала во весь голос.
– Ой, не могу! Уважаемая проститутка! А-ха-ха!
Смех всё нарастал, пока не закончился истерикой со слезами. Выплакавшись, Оля решила так: проститутка – это такое же ремесло, как и любое другое. А как можно стать уважаемым представителем какой-либо профессии? Исключительно благодаря мастерству и многолетнему добросовестному труду. Говорить о добросовестности не приходится, поскольку клиенты не догадываются о том, что именно она у них крадёт в обмен на секс. Но что касается качества, тут есть о чём подумать. И Оля не просто подумала, а взялась развивать профессиональные компетенции с помощью интернет-сексологов и лайф-коучей. Те ужимки соблазна, которые вызвали у Фёдора отвращение, и были результатом усиленной «работы над собой».
