— Не беспокойтесь, Анастасия, — отвечает главный. — Кошмар позади. Мы просто делали свою работу.
Мой взгляд опять соскальзывает на водителя.
Не знаю почему так происходит. Видимо, он просто сидит прямо передо мной, потому смотреть удобно. Глаза сами туда тянутся.
Вперед. На дорогу.
«Дворники» работают, не переставая. Вообще, не знаю, как этому человеку удается разбирать дорогу. Одна секунда — поток воды снова бьет в лобовое стекло, напрочь перекрывая обзор.
Мы будто едем в сплошном водовороте.
Вести машину в таких условиях тяжело. Однако водитель справляется хорошо, пожалуй, даже мастерски.
Хотя если это особая служба. Какой-то отдел быстрого реагирования, то там всегда собирают самых лучших специалистов, не удивительно, когда они настолько хорошо справляются. Тут вся команда серьезная.
Это и по их выправке ощущается. И по повадкам, которые успеваю механически зафиксировать.
А еще я вижу, как сжимается на руле рука, обтянутая черной перчаткой. Жестко. Крепко.
Прикрываю глаза, откидываюсь назад, упирая гудящий затылок в спинку сиденья.
До сих пор не получается выдохнуть. И поверить, что все позади, тоже пока не получается.
Морщусь, потому что перед глазами мелькает заросшая физиономия. В ушах звучит его хриплый, раскатистый голос.
Нервно качаю головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Слишком свежие и острые кадры, чтобы их было легко выбросить из головы.
— Вы же от Лютого, да? — спрашиваю.
Снова открываю глаза, поворачиваюсь к «главному».
Тот молчит, будто не слышит мой вопрос. Смотрит куда-то вперед. И я уже решаю повторить, когда он наконец выдает:
— Да, от него.
Наверное, глупо было нечто такое спрашивать.
От кого еще они могут быть? У меня не так много влиятельных знакомых. Вот он один и все.
Не знаю, как Лютому удалось выйти на такую серьезную команду людей. Да и кто они тоже непонятно.
Ясно лишь, этот отдел достаточно знаком местным сотрудникам тюрьмы. Раз у них получилось навести в этом болоте такой шорох.
Лютый сумел сделать невероятное. Еще и за настолько короткий срок. Сутки считай не прошли.
Остаток дороги проходит в молчании.
Мне не до разговоров. Не до новых вопросов. Не до чего.
В какой-то момент я даже отключаюсь. Опять прикрываю глаза. И меня вырубает. Видимо, на стрессе. Такое уже бывало раньше.
Защитная реакция психики.
Вот только из тьмы, в которую проваливаюсь, вдруг проступает лицо мужчины, которого я люблю до сих пор. Отчетливо проступает, ярко. До боли родные черты. И я пытаюсь дотронуться до него, дотянуться, но не ощущаю своего тела. Не могу коснуться лица впереди.
— Настя…
Его хриплый голос прокатывается вибрацией по телу. Согревает, дает чувство покоя.
Даже в состоянии полусна, в состоянии спутанного сознания, понимаю, что его нет в реальности. Он ушел. Навсегда. Погиб. Его не вернуть.
И мои глаза наполняются слезами.
Вскидываюсь.
Смотрю перед собой. Сначала пугаюсь, столкнувшись взглядом с темной фигурой, нависшей надо мной.
Неподалеку слышится приглушенный голос «главного».
— Все готово? Да, мы уже на месте.
Нервно моргаю.
Мы уже не едем. Машина стоит. Двигатель заглушен. Осматриваюсь по сторонам. Огни бьют по глазам, заставляя зажмуриться.
Не сразу привыкаю к резкой перемене освещения.
Перевожу взгляд на водителя.
Он отходит в сторону. Обходит машину. И кажется, достает мой чемодан из багажника.
— Рейс вылетает через час, — сообщает «главный». — Вы можете выходить, Анастасия. Сейчас вас встретят сотрудники аэропорта.
