Варвара несколько раз слышала о Никите Романове от коллег, но лично познакомилась только в самолёте Москва – Париж. Рейс был стыковочный, с пересадкой во Франции. После недолгого ожидания в парижском аэропорту съёмочной команде предстоял двенадцатичасовой перелёт через Атлантику и Южноамериканский континент.
Варвара уже заняла своё место у иллюминатора, когда в проходе появился высокий худощавый парень в джинсах и пиджаке спортивного покроя, с заплатами из коричневой замши на локтях. Его огненно-рыжие волосы были пострижены по последней моде и уложены с продуманной небрежностью. В том, как молодой человек выглядел и держался, сквозило что-то европейское, поэтому Варвара удивилась, когда, опустившись в кресло, он произнёс:
– Здравствуйте. Вы, наверное, Варвара?
– Да, – девушка закрыла журнал, который только что достала из сетчатого кармашка впередистоящего кресла.
– Я Никита Романов, ваш оператор.
С виду Никите было лет пятнадцать, чуть больше, чем самой Варваре. Он держался вежливо, если не сказать настороженно. Девушка нацепила свою лучшую улыбку, которой обычно приветствовала зрителей детского канала, и протянула ладонь для рукопожатия:
– Рада познакомиться! Предлагаю сразу перейти на «ты»!
– Хорошо! – Никита пожал Варваре руку. – Я тоже рад!
Стюардесса, с такой же профессиональной, как и у Варвары, улыбкой, напомнила, где находятся аварийные выходы и как пользоваться спасательными жилетами, командир корабля поприветствовал пассажиров по громкой связи, и самолёт поднялся в воздух. Едва на панели загорелся значок, разрешающий расстегнуть ремни безопасности, Никита перегнулся через Варвару и прилип к иллюминатору.
– Ух ты! – воскликнул он. – Мы выше облаков! Невероятно!
– Ты что, раньше никогда не летал? – спросила Варвара, пытаясь избежать случайного удара острым, затянутым в коричневую замшу локтем.
– Нет, это первый раз!
– А за границей был когда-нибудь?
– Да, – сказал Никита, к облегчению Варвары возвращаясь на своё место. – Раньше мы с родителями жили в Польше.
– О, надо же!.. – протянула Варвара, изображая интерес. Сама-то она объездила половину земного шара и как минимум четыре раза была в Польше. – И что вы там делали?
– Отец работал художником-реставратором, восстанавливал фрески в костёлах. Мама сидела дома. Ну а я учился в церковно-приходской школе.
– Значит, ты знаешь польский? – полюбопытствовала она.
– Jesteś bardzo piękną młodą dziewczyną.
– Ясно, – кивнула Варвара, подозрительно прищурившись. Она не говорила по-польски, но догадывалась, что Никита сделал ей какой-то комплимент.
Восторженные комплименты не производили на Варвару ровным счётом никакого впечатления, разве что нагоняли скуку. В глубине души она считала себя медийной личностью, а это обязывало следить за внешностью и хорошо выглядеть. Сейчас Никита видел перед собой стройную девушку с благородными чертами лица и большими ярко-синими глазами. Про такие лица обычно говорили – достойны кисти Рафаэля. Её длинные каштановые волосы слегка вились, но Варвара каждое утро упорно выпрямляла их утюжком. Даже сейчас, во время изнурительного многочасового перелёта, она умудрялась выглядеть так, словно позировала для модного журнала.
– А это что такое? – спросила Варвара, ненавязчиво переводя тему. Поводом послужило украшение из крупных чёрных бусин, которое Никита носил на запястье. – Браслет?
– Это чётки, – произнёс молодой человек. – Верующие используют их для молитвы.
