Варвара ничего не сказала, лишь удивлённо вскинула одну бровь.
– Ношу на удачу, – торопливо добавил Никита.
Варвара вспоминала этот разговор, глядя на закрытую дверь и колокольчик, который молчал уже минут двадцать, с тех пор, как бригада Дмитрия отправилась на съёмки.
«Сегодня Никите понадобится удача, – думала Варвара. – А ещё у него будет отличный повод помолиться перед смертью!»
Приблизительно за две недели до вылета в Перу Варваре начали сниться неприятные, тревожные сны. То она бежала по незнакомым запутанным улочкам, понимая, что опаздывает на съёмку, то вдруг обнаруживала, что стоит перед камерой в чём мать родила. Несколько раз ей снилось, что руководство канала передумало и назначило ведущей программы другую девочку. Однажды, за завтраком, Варвара рассказала об этом отцу.
– У меня уже круги под глазами из-за недосыпа, – пожаловалась она, разглядывая своё отражение в блестящем кофейнике. – Видишь?
– Всё в порядке, – сказал Дмитрий. – Это обычные профессиональные кошмары.
– Это значит, что я уже профессионал? – уточнила Варвара, отрываясь от кофейника.
– Нет, – рассмеялся отец. – Это значит, ты слишком волнуешься из-за командировки.
Варвара знала, что людям иногда снятся вещие сны, недаром Дмитрий Шум посвятил этому несколько выпусков «За гранью реального». Менделеев открыл во сне таблицу химических элементов, а пятеро пассажиров «Титаника» отказались от плавания, потому что им приснилось кораблекрушение. Сейчас, сидя под аляповатым абажуром, в окружении дурацких шерстяных ковриков, Варвара чувствовала себя так, словно её кошмары начали сбываться наяву. И вот, когда Варвара уже была готова швыряться мебелью, входная дверь распахнулась, и на пороге возник Никита Романов собственной персоной. В джинсах, твидовом пиджаке и цветастом шарфе, он выглядел так, словно вернулся с приятной утренней прогулки. Впрочем, так оно, по всей видимости, и было.
Варвара поднялась из-за столика и двинулась навстречу Никите. Они встретились в центре вестибюля и остановились, глядя друг на друга.
– Это что такое? – процедила Варвара.
– Что? – не понял Никита. – А, ты про шарфик? Классный, да? Из шерсти альпака. Потрогай, какой мягкий…
– Какой, к чертям, ШАРФИК?!
Никита удивлённо моргнул и отшатнулся, словно от пощёчины.
– Мы во сколько должны были встретиться?!!
Никита открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но тут же закрыл его.
– Я спрашиваю – во сколько мы должны были встретиться?!!
– Ну, утром… – пробормотал Никита, кидая быстрый взгляд на часы за стойкой администратора. – В девять?
– В семь! А сейчас сколько?!
– Половина девятого, – недоумение понемногу исчезало с лица Никиты, уступая место испугу.
– Ты что, совсем дурак?!! – закричала Варвара, не стесняясь Хосе Мигеля, наблюдавшего за ними безразличным вороньим взглядом. – Иди за камерой! Быстро!!!
Никиту как ветром сдуло. Варвара проводила его свирепым взглядом.
Много дней она думала только о сюжете, изучала культуру Перу, смотрела документальные фильмы об индейцах, писала и переписывала сценарий. Она не понимала, как можно спокойно гулять, покупать сувениры и любоваться достопримечательностями, когда все мысли должны быть только об одном – о работе!
Спустя пару минут на лестнице послышались торопливые шаги, и появился Никита, с большой сумкой-чехлом через плечо. Шарфик из шерсти альпака, узором не отличавшийся от ковриков на стенах, развевался у него за спиной.
