Хорошо бы – Начперсу…
Потом в кармане ее пиджака беззвучно активизировался телефон.
Она быстро вытащила его.
«Детский сад. Воспитательница АС.»
Она почувствовала, как поднимается внутри что-то горячее.
Детский сад!..
Что делать!?
Конечно, надо выйти, и перезвонить. Но это совещание у директора! Она никогда не выходила ни с какого совещания, пока не объявлялся перерыв!
Наверное, в крайнем случае это все же возможно…
Но не на таком совещании! Она понимает не все, что здесь сейчас говорят. Далеко не все. Но она чувствует – по лицам, по голосам: все принимают происходящее очень всерьез. Любое высказанное предположение – сенсация, если оно окажется верным. А может, и больше, чем сенсация.
Некоторое время она сидела, держа в руках телефон.
Потом спохватилась – вокруг продолжают говорить, она потеряла нить разговора, ничего не пишет…
Она стала крутить головой, переводя взгляд с одного говорившего на другого. Ей отчего-то казалось, что так она сможет лучше понять, о чем речь. Поспешно убрала телефон, стала что-то писать…
Телефон снова ожил.
Она быстро вытащила его из кармана.
Детский сад!
– …понемногу сводится к обсуждению совсем малореальных вещей…
– Классический метод мозгового штурма предусматривает фиксацию даже малореальных вещей!
Детский сад!!
– …уже начинаем повторяться. Не забывайте, что надо разработать конкретные планы в течение ближайших максимум трех часов.
– Их будет быстрее и надежнее разрабатывать, если мы обсудим сейчас максимум возможностей.
Долго это будет еще продолжаться!?
Директор сказал:
– Но мы действительно начинаем повторяться. Я все записываю, уже минут пятнадцать нет ничего нового.
Неужели это все?
– Ну… предположим…
– Надо, наверное, все-таки расходиться и заниматься планами работ.
Директор сказал:
– Как я понимаю, мы исчерпали конструктивные предположения, и с ними – повестку?
Неужели все?
Кивки, знаки согласия.
– Хорошо. Тогда всем спасибо. С четырнадцати ноль-ноль, в порядке готовности, звоните – будем встречаться и обсуждать планы.
Детский сад!!!
В своем кабинете она поспешно набрала номер.
– Антонина Степановна?
– Да.
Кажется, голос не слишком довольный.
– Это мама Ани…
– Вы бы, мама Ани, держали телефон под рукой, когда у вас с ребенком проблемы. А лучше всего – забрали бы свою Аню сегодня домой. А то она сидит в углу сама не своя. Уже и дети на нее косятся.
– Что с ней?
– Вы меня не слушаете, что ли? Говорю: сидит в углу, и молчит. Ничего с ней. Но кому это надо, когда ребенок сидит в углу, и в одну точку смотрит? А если с ней сейчас что-то серьезное начнется? Мы за это должны отвечать? Вы утром сказали – у нее заторможенное состояние. Это, видите ли, бывает. Я знаю, что с ней бывает. Такого никогда не бывало… Слышите меня?
– Слышу.
– Я говорю – лучше заберите ее сегодня домой.
– Я была на совещании.
– Были? Теперь не на совещании?
– Нет.
– Вот отпроситесь, и заберите ее. Вы там что, мировые проблемы решаете? У вас там институт, а не министерство! Сами бы посмотрели на своего ребенка сейчас! Поняли бы, что мировые проблемы подождут!
– Я поняла. Спасибо. Я сейчас перезвоню.
Несколько секунд она ничего не могла подумать.
Какая-то пустота.
Какой-то бред…
С утра – сплошной, непрекращающийся бред…
И голова болит! Разболелась за одну секунду!
Что делать!?
Она не может уехать сегодня. Она должна обобщить кучу информации, потому что все, что говорили на совещании, может потребоваться представить в виде обзора предположений.
