- Даш, у тебя, несомненно, очень красивые ноги. Тебе есть что показать. Знаешь, как мне хочется посмотреть? – она, конечно, знала, но я для убедительности сообщил заговорщицким полушепотом: - Хочется со всей мужской страстью. Позволишь? – я осторожно потянул край юбки вверх.
- А ваша матушка? Вдруг зайдет? – она раскраснелась еще больше.
- Она в ванной. Сама знаешь, это надолго. Ну так… позволишь? – я уже знал ответ, но хотел, чтобы она его произнесла сама.
- Наверное, ваше сиятельство не должен спрашивать о таких вещах, - прошептала она, в то время как моя рука приподняла край юбки и коснулась ее голой ноги.
- И ты готова позволить «его сиятельству» все-все? - я гладил ее бедро, наслаждаясь прикосновениями к шелковистой коже и со сдержанным нахальством поднимаясь выше, в те высоких хоры, где ее трепет становился столь сильным, что передавался мне.
Она молчала, прикрыв глаза.
- Даш… - когда я произнес ее имя, ресницы служанки вздрогнули. – Я никогда еще не трогал девушку там. Мне кажется сейчас самое время попробовать. Если тебе неприятно, ты просто оттолкни мою руку.
Мои пальцы добрались до ее шелковистых трусиков и прошлись по складочке, несильно вдавливая ткань. Она судорожно свела ноги.
- Разве девушкам так не нравится? – я настойчиво массировал ее ложбинку. – Ну же, расскажи мне, как парень должен делать девушке.
Она молчала, как партизан под пыткой, еще сильнее зажмурилась и закусила губку. Только бедра ее больше не сдавливали мою руку. Они отчего-то стали расходиться в стороны, и на трусиках проступило влажное пятно.
Неожиданно она шумно выдохнула, наклонилась ко мне и шепотом сказала:
- Нравится. Только я боюсь, что узнает ваша матушка.
- Тебе нужно быть чуть посмелее, - ответил я тоже шепотом, отодвинув край трусиков и коснувшись пальцем ее мокрой ложбинки. – А ты хочешь сделать мне что-нибудь приятное?
- Да, - выдохнула она, еще шире раздвинув ножки.
В это время хлопнула дверь в коридоре. Даша вздрогнула, рывком опустила юбку.
- Что-то у мамы сегодня водные процедуры короткие, - с сожалением констатировал я. - Давай тогда сделаем это позже. Если ты так боишься графиню, то давай подождем, когда она уедет в город.
- Как прикажете, ваше сиятельство, - Даша улыбнулась, но теперь в этой улыбке стало меньше застенчивости, хотя румянец на ее пухлых щечках очень даже сохранился.
- Если больше не хотите чай, позвольте я уберу? – спросила она, и после моего согласия подняла разнос.
- Даш, еще важный вопрос, - остановил я ее у двери. – В правом крыле дома есть большой подвал. Кажется, он пустой. Я попрошу, наведите там порядок. Нужно, чтобы в нем не осталось ничего кроме голых стен и чистого пола. Думаю, его приспособить под зал для спортивных тренировок. Передай это Надежде Дмитриевне, пусть она все организует. Если потребуется, выносить что-то тяжелое, привлеките наемных рабочих. Начните завтра же утром. Хотя… Диван. Там был старый диван – его не надо уносить. Только приведите его в порядок, - решил я, рассудив, что диван в подвале будет полезен.
- А ваша матушка позволит так распорядиться подвалом? – служанка приоткрыла дверь.
Вот тебе поворот. Неужели прежнего графа, Александра Петровича, даже слуги здесь считали мальчишкой, не имеющим своего слова?
- Даш, ну-ка посмотри на меня, - мой голос прозвучал чуть строже, и она тут же повернулась. – Я здесь кто?
- Вы… Ваше сиятельство… Вы наш хозяин, граф Александр Петрович Елецкий, - произнесла она, не совсем понимая вопрос.
