Ваше Сиятельство 1 (+иллюстрации) - страница 48

Когда прозвучал звонок на перемену, я сказал Айлин, что хочу переговорить с Ковалевской и попросил не ходить за мной. Мое предложение выйти покурить княгиня приняла с показной неохотой, но все-таки смиловалась, вышла к центральному входу под портик.

- Что тебе надобно, господин Елецкий? – она редко курила тем более в столь людном месте, но в этот раз достала из пачки длинную сигарету, похожую на соломинку для коктейля.

- А чего ты такая сегодня сердитая? Вчера ко мне была много милее, - я щелкнул зажигалкой, давая прикурить в первую очередь даме.

- А вот так. Мое настроение – мое дело. Выкладывай, что от меня хочешь, - огонек на конце ее сигареты вспыхнул ярче, она затянулась.

- Хочу тебя попросить, чтобы ты не распространялась насчет… Насчет того, что Айлин вчера сказала. Она ляпнула, не подумавши. Пожалуйста, не надо об этом никому, - я тоже прикурил.

- Как интересно. Хорошо, держу язык за зубами, а ты скажи, было у вас вчера то, о чем она так мечтала? – она подняла ко мне взгляд, небесный и насмешливый.

- Оль, не в моих правилах говорить о том, что у меня было с девушкой. Без обид. Вот если бы у тебя со мной такое было, и я с кем-то об этом начал болтать, тебе бы не понравилось, правда? – я стал так, чтобы заслонить княгиню от вышедших под портик преподавателей.

- У тебя со мной?! – она рассмеялась. – Какой ты наглый и самоуверенный! Елецкий, а ты хотел бы, да? Признай, очень хотел бы? – она прищурилась.

- Да, - вполне искренне сказал я, опустив взгляд от ее ярких губ к глубокому декольте.

- И что же ты так туда смотришь? Ну помечтай, помечтай, Сашенька. Ты сейчас такой забавный, - она выпустила струйку дыма в мою сторону.

- Ты тоже очень забавная. Мне даже иной раз кажется, что ты очень взрослая. Тогда скажи, а ты со мной хотела бы? – теперь я прищурился, но смех сдержал. – Ну так, говори, честно как я.

- Вот ты дурак! – она отвернулась и засмеялась, прикрыв ладонью рот.

- Как я понимаю, это означает «да, только сказать стеснюсь, я же княгиня!», - услышав возглас Лужина, я повернул голову и увидел Сухрова, заходящего в ворота на территорию школы.

- Все, подурачились и хватит. Про Айлин никому не скажу, - быстро перевела разговор на другую тему Ковалевская. Она тоже увидела графа Сухрова и сообщила: - Ой, твой враг идет. И хромает как, бедненький, - потом добавила: - Жестокий ты, Саша. И к парням, и к девушкам.

Вот последнее к чему она сказала? Я не ответил, вынужденно повернулся, потому что Еграм шел ко мне. Рядом с ним семенил Лужин, позади Адамов и Подамский, и даже баронесса Грушина – их неизменная подруга. За ними подтянулись учащиеся других классов, обступая полукругом.

- Тебе конец, Елочка! Жди понедельника и трепещи! – злобно проговорил Сухров, хотя эти слова с его разбитых губ звучали смешно.

- Пиши завещание! – влез Лужин.

Последнего я проигнорировал, а графу ответил:

- Еграшка, я могу тебе прямо сейчас повторно расквасить нос. Вспомни, как ты на четвереньках ползал передо мной и выплевывал осколки зубов. Ты для меня не соперник, а жалкая тряпичная кукла. Даю времени до понедельника, чтобы принести публичные извинения, иначе ты будешь снова унижен и опозорен.

Сухров побагровел, его лицо стало неотличимо цветом от разбитых губ. Он яростно сопел носом, не в силах подобрать слов. Воспользовавшись его замешательством, я провозгласил:

- Эй, ну-ка, в сторону! Дорогу княгине Ковалевской! – взял Ольгу под руку и повел через расступавшуюся толпу.