Пока она говорила, на сцене появились музыканты, не «Елды», а какой-то неизвестной мне группы. Вскоре металлические жестко раздались первые аккорды «Быстрого рязанца». Талия взвизгнула от радости и вскочила из-за стола.
- Идем танцевать! – она потянула меня за руку.
- Нет, нет, дорогая, я это не люблю! – воспротивился я.
- Идем! – на ее лице появилось мольба и страдание.
- Следующий танец, если не будет слишком сумасшедшим, - сказал я, схватившись за бокал с коктейлем.
Народ толпой валил на площадку перед сценой. Баронесса сняла куртку, сердито швырнула ее на кресло и пошла без меня. Даже побежала, присоединившись к каким-то видимо знакомым ей девицам. Их яростно танцующие тела замелькали в разноцветных лучах света, аккорды тандерклапс стали еще громче, раскатистей, словно како-то идиот изо всех сил трепал лист жести. Нет, мне нравился тандерклапс, но не в таком жутком исполнении.
Я неторопливо потягивал коктейль и думал, если это место госпожа Евстафьева считает приличным, то что из себя представляет «Сталь и Кровь», которое она считает дырой? И все же мне попасть туда надо. Может действительно сходить в «дыру» на Махровской с ней? Я подозвал проходившего мимо официанта и, перекрикивая музыку, заказал крепкий черный кофе. На всякий случай две чашечки. А когда музыка стихла меня ждал неприятный сюрприз: баронесса запрыгнула за сцену, взяла микрофон и объявила:
- Эй, «Ржавка, всем привет! Эта песня специально для графа Елецкого! Бл*дь, все слушаем «Невинную ночь»!
Я нечасто говорю матом, но вот сейчас вырвалось.
Талия подбежала ко мне и со словами:
- Хороший танец для двоих. Пойдем полапаем друг друга, - потянула за собой.
На площадке, где медленно покачивались пары танцующих, баронесса прижалась ко мне, потираясь так, что мигом вспомнилось ее обнаженное тело, крупные груди с торчащими сосками. Нет, наверное, она все-таки победила. Мой член дернулся, натягивая ткань брюк. Я опустил руки ниже, сдавил ее пышные ягодицы, притянув к себе. Не знаю, отчего она так возбудила меня сейчас. Вроде я не дрожал от страсти, даже тогда на вимане, обнимая ее голое податливое тело. Видно, накопилось нескромных впечатлений, связанных с этой возмутительной пышечкой. Просто сейчас она меня окончательно дожала.
- Ты меня дразнишь весь вечер, - произнес я ей на ухо. Даже не произнес, а прорычал, ущипнув губами за мочку уха.
- Я тебя давно дразню, а ты все не замечаешь, - она вильнула бедрами, потираясь о мой стояк.
- Ты – нехорошая девочка, - продолжил я.
- Да, - согласилась она, опустив руку и нахально сжав мой член.
- Пойдем в виману, я тебя трахну, - прорычал я ей на ушко.
- Трахну? – Талия не сразу поняла смысл слова, но до нее быстро дошло. – Да! Трахнешь! – хохотнула баронесса. – Да, ваше сиятельство! Сейчас возьму ключ у Славы, - она вывернулась и моих рук и быстрым шагом направилась к барной стойке.
Когда подошел к баронессе, в ее кулачке был ключ с жетоном.
- Три пятьдесят, - сказал бармен.
- Знаю, сейчас принесу, - отозвалась Талия и побежала за своей сумочкой.
Ключ открывал дверь в довольно приличные апартаменты с тучным диваном, двумя креслами и большой кроватью. Здесь же за дверью имелся душ и туалет. Все довольно чисто, уютно.
- Надо поспешить, - глянув на часы, Талия принялась расстегивать ремень на джанах. – И есть одна проблема…
Последние слова она сказала с такой странной интонацией, какой прежде сообщала мне о своем якобы гениальном плане. От чего я не на шутку забеспокоился. Было непонятно то ли испуг, то ли какое-то напряжение отразились дрожью в ее голосе. Или наоборот так выражалось ее вдохновение какой-то новой идеей.
