- Ладно, я добрый, - миролюбиво улыбнувшись Еграму, я пошел к нашей лавочке.
Попутно бросил взгляд на окно, из которого возможно появление нового стрелка. Пока там не чувствовалось никаких опасных шевелений. Ну и слава богам, пусть все успокоится. Я и так сделал очень важный шаг: дал понять, что графа Елецкого надо уважать. Да, этим я очень взвинтил ставки. Теперь те, кто собирался меня убить, понимают, что это не сделать так легко, как им бы хотелось. Они постараются придумать что-то новое, заманить меня в ловушку, использовать магов. Но я тоже не буду сидеть без дела, и надеюсь достать их раньше, чем они меня.
Когда я подошел к нашим, Адамов с Брагиными принялись лить сладкие речи, о том, как я невыразимо силен, одновременно с опаской поглядывали на кучковавшихся вокруг Лешего «волков». Еграм с Лужиным стояли чуть в сторонке, нервно курили. И как же хорошо и правильно, что здесь не было Айлин и Ольги Ковалевской.
Я сел прямо на свою куртку, прикрыл глаза, быстро налаживая контакт с лазутчиком, вернее лазутчицей:
«Эршага Нуи, спасибо тебе! Ты все сделала очень хорошо. Сейчас покажи мне всех людей в здании»
«Ты победил?» - спросила она.
«Почти. Потерпи еще немного. Скоро тебя отпущу» - я на миг открыл глаза, разом огладывая двухэтажку и «волков», обступивших Варгу, который сидел на земле с разбитым лицом. И снова глаза закрыл – принимая образ, переданный вилпрой. Увидел, что зашедший в здание, склонился над стрелком, остробой валяется в стороне.
«Покажи мага, которого ты выпила» - попросил я лазутчицу.
Перед мысленным взором возникло довольно ясное изображение распростертого на полу мага. Его темные глаза, похожие на кусочки обсидиана, безжизненно уставились в потолок. В этот момент мне пришла интересная мысль и я сказал Эршага Нуи:
«Держи внимание на нем, пока я не скажу «хватит». Показывай его со всеми подробностями».
Картинка перед мысленным взором стала четче, ее лишь портило обилие красных оттенков, но в остальном качество меня вполне устраивало. Я активировал шаблон «Маска Лжеца», настроил на прием образа, старательно отбрасывая красные тона. Предельно сосредоточился, впитывая образ мертвого мага, закрепляя в шаблоне каждую мелочь, каждую черточку его лица, с застывшим на нем ужасом предсмертных мгновений. Осталось дать название этой заготовке. Назвал ее «Саруман» - в переводе это имя означает «убийца».
«Спасибо тебе, Эршага Нуи. Надеюсь, ты сыта и довольна нашей сделкой», - я разорвал поводок, отпуская вилпру на свободу.
«Ты добрый», - ответила она, и я почувствовал в ее беззвучном голосе много неведомых мне эмоций: - «Я иногда бываю здесь. Приводи пищу еще. Я никогда не нападу на тебя. Мы подружимся».
«Может быть. Удачной охоты!», - пожелал я ей и открыл глаза.
- Ты в порядке? – Адамов настороженно смотрел на меня.
- В полнейшем порядке, - я достал коробочку «Никольских». – Что-то случилось?
- Ты сидел, будто уснул. Потом показалось, что у тебя лицо побелело, стало вообще не твоим, - он повернулся к Сухрову.
- Да, маги они такие: то бледнеют, то краснеют, - хмыкнул я, переводя все в шутку и тоже поглядывая на Сухрова – он подходил к нам.
- Саш, пока все нормально, но лучше уходить отсюда, - сказал Еграм. – Мне не нравится, что они говорят.
Было заметно, что он нервничает: скурил сигарету до фильтра и снова потянул ее в рот. Прежде я никогда не видел, чтобы граф Сухров как-то заметно нервничал. Он мог злиться, мог быть надменным или слишком резким, но никогда при мне не выдавал своего волнения.
