- Хватит, дорогая, он нам нужен живым, - сказал я.
И зловеще добавил: - Пока…
Талия нехотя оторвала подушку от его лица и точно змея прошипела:
- Было бы спокойнее, если бы он больше нам не был нужен живым, - после чего баронесса хохотнула, подошла ко мне, положила свои мягкие ладошки мне на плечи.
- Я обещаю… - прохрипел Густав. – Не жгите яйца! Пожалуйста!
Я убрал руку, снимая магическое воздействие.
- Вот, хорошо. Значит даже в твоей голове иногда случаются проблески здравомыслия. Теперь подкрепи свое обещание словом дворянина и поклянись перед… - я задумался: хотя у него на шее болтался медальон Морены, знак темной богини мог быть лишь данью моде.
- Мореной! – подсказала баронесса.
- Ладно, можно и перед Темной. В общем, давай слово дворянина и клятву перед Мореной, что ни лично ты и никто иной по твоему научению не причинит вреда госпоже Евстафьевой ни словом, ни делом, - строго сказал я.
Судя по выражению лица и напряженному голосу виконт серьезно отнесся к клятве. Не берусь утверждать, что теперь я был спокоен за Талию Евклидовну, но совершенно точно можно сказать, что для Лиса его яйца имели огромное значение. И демонстрация моих возможностей стала для него штукой гораздо более серьезной, чем запугивание полицией и прочие расплывчатые увещания. Теперь оставалось перейти к главным для меня вопросам, и я спросил:
- Ну-ка, рыжий мерзавец, поведай нам, кто и зачем из вашей блохастой стаи пытается меня убить?
- Никто не пытается, ваше сиятельство! – Густав приподнял голову и, старясь как можно честнее смотреть на меня, мотнул ей так отчаянно, что мне послышалось как хрустнули его позвонки.
- Так врешь же, сволочь! – рассмеялся я. – Ты хочешь сказать, что уговаривал Талию заманить меня в «Ржавку» лишь для того, чтоб со мной пивка попить?
Вот тут Ковальский снова рот открыл, но сразу произнести ничего не смог. Разумеется, он не дурак: догадался, что его очень замысел с «Ржавым Парижем» я сразу раскусил. Но придумать ранее, заготовить какие-либо объяснения он не счел нужным и сейчас лишь открывал рот точно пойманная рыба. Лишь через секунд десять он родил:
- Хотел поставить тебя на место, что ты вертишь с моей девушкой. Злой был, - ему почудилось, что эта версия вполне сносна и тогда он принялся развивать ее с большим усердием. – Ведь, пойми, граф, Талия мне очень дорога. Талия для меня так много значит! Люблю я ее, а тут узнаю, что вы там семьями дружите, и она к тебе излишне расположена. Злился мучила уже давно. Потом придумал, как тебе начистить физиономию.
- Ах, какая беда! – я покачал головой. – А твой дружок, который Варга, он мне нож в живот сунул по каким причинам? Тоже на почве твоей личной ревности?
- Это я не знаю, - Лис стушевался и принялся жевать губу. – Варгу самого надо спросить. Хочешь, сообщение ему на эйдос скину?
- Послушай, Лисенок, я тебе с самого начала задал очень правильный вопрос. Не помнишь? Я спросил тебя: дебил ты или нет. Ладно, если не хочешь говорить правду, придется применить другие методы, - решил я.
В том, что в беседе с ним придется задействовать шаблон «Инквизитор» было ясно с самого начала. Дело вовсе не в стойкости глупого поляка, а в том, что у меня нет времени и желании разбираться, где он врет, а где осмеливается лить правду.
- Подушку готовить? – баронесса с веселым вдохновением подошла к кровати.
- Не надо! – Густав отчаянно замотал головой, размахивая рыжим чубом.
