- Сейчас ты снова о принципах, да? – Ковалевская подошла вплотную, заглядывая мне в глаза.
- И о них тоже. А также о доверии, отношениях с близкими людьми, - ответил я.
- Я знаю, - она приподнялась на носочках и поцеловала меня в губы. – Ты думал, я сейчас уйду, оставив тебя Ленской? Нет, Саш. Я не уйду. Иногда очень полезно ставить себя на место другого человека. Я поставила себя на место Светланы, и спросила, хочу ли я, чтобы ты меня тоже однажды предал, если кто-то другой когда-то озадачит тебя сложным выбором. Поэтому, твой ответ, хоть и был для меня неприятен, но он мне понравился – вот такой парадокс. И я знаю, что ты переспал с ней. Секс – это не предательство. Предательство бывает в сердце, а не где-то там, ниже пояса.
- Я тебя люблю! – я обхватил ее, прижал к себе в первый миг излишне грубо, и принялся целовать.
- Я тебя тоже люблю, - отозвалась Ольга, когда ее губы освободились. – Давай проведаем твою маму и, если все у нее хорошо, может она отпустит нас за туфлями. Сейчас еще нет пяти, - она глянула на часы.
Мне хотелось ее сейчас же повалить на кровать, раздеть как прошлый раз и заставить надолго забыть о туфлях. Ольга это почувствовала, сполна ощутила, как моя твердь стремится к ней.
- Саш, идем, - она попыталась отстраниться.
- Да, маму проведать надо, - согласился я.
Когда мы вошли, Елена Викторовна все просматривала материалы из папки Скуратова, наверное, делая это уже не первый раз. Вряд ли она искала какое-то подтверждение тому, что Майкл представлял для нас опасность. Скорее всего, графиня хотела как можно больше знать о человеке, который так невероятно вскружил ей голову.
- Мам, как ты? – спросил я, проходя в комнату.
- Как я? Я в ужасе, Саш, от происшедшего. И чтоб ты знал, Майкл пострадал очень сильно: у него, наверное, перелом, ушиб ребер и разбито лицо! Бедный Майкл! Он же еще мальчишка, как и ты, а ему сразу столько боли от нашей семьи! – она снова поджала губы, борясь с позывом заплакать.
- Мам, ну прости, - я подошел к журнальному столику, увидев там рядом с фото британца деньги. Наверное, те, которые я запросил у графини.
- Ладно уже, простила. Только от этого никому не легче. Вот твои три тысячи, - она подтолкнула ногтем купюры. – Не слишком ли много на одежду и развлечения?
- Я не собираюсь их тратить сразу, - четыре пятисотки и сторублевые купюры легли в мой кошелек. – Ты уже высказала Милтону все мои подозрения? Как он, готов попробовать их опровергнуть?
- Да, Саша! Он сказал, что приедет и ответит на любые твои вопросы и согласен на использование магии с твоей стороны. Майкл – честный человек, ему нечего скрывать! – Елена Викторовна начала снова злиться, несмотря на наше полное примирение.
- Он не сказал, когда приедет? – спросила Ковалевская.
- Сегодня точно нет. Сейчас он у каких-то знахарей на Волжской, должны подлечить его. Если будет чувствовать себя лучше, то может быть в субботу. Но я его просила, чтобы он не торопился. Доказать все это Саше, - она перевела взгляд на меня, - успеется, а я и так полностью верю Майклу.
- Может быть, мы заедем на Волжскую и оплатим его лечение? – предложила Ольга.
- Спасибо, Оль, но не нужно. Уже послала туда Ксению, передала ему двести рублей. У Майкла сейчас трудный период, у него плохо с деньгами, - графиня горестно покачала головой. – Вот тебе, Саша, подтверждение чистоты его намерений, - она открепила обрезанный листок от скрепки, показывая его мне: - Майкл подал прошение о предоставлении нашего подданства. Потому, что он любит меня и хочет жить здесь, как можно ближе ко мне. Никакой он не британский шпион, раз решил сделать своей родиной Россию.
