Бабушка всех жалела больше, чем себя. Всем помогала, всех поддерживала, всех направляла.
Что она не умела?
Она не умела сидеть без дела, сложа руки, «трепать языком». Никогда не ходила, как все другие бабушки двора, посидеть на лавочке, в «хороводе», как у нас называлось, посудить – порядить, косточки всем перемыть.
Она не умела писать, читала по слогам и то крайне редко. Известны один-два случая экстренной необходимости, когда ей пришлось оставить сообщение в виде записок мужу и дочери. Содержание, орфография и пунктуация этих записок до сих пор является если не семейной легендой, то уж фольклором определенно. Внук-второклассник, когда у него наступает шаловливое настроение, просит: «Бабушка, а расскажи, пожалуйста, историю, как твоя бабушка записки писала!», и с таким лукавством заглядывает тебе в глаза, что отказать невозможно.
Записка мужу: «Вана я пшла вбана» (Ваня, я пошла в баню).
Записка дочери: «Лида сыми билё табурка анастас» (Лида, сними белье с табуретки, сложи в таз).
Зато бабушка прекрасно и быстро считала в уме. Словно калькулятор был встроенным в её голове. Поэтому ей никогда не грозило быть обманутой продавцом на базаре. А еще она так умела торговаться, что всегда оказывалась в выгоде. Этому я тоже не научилась!
Она не умела обижаться. По крайней мере на своих детей и внуков. Когда мы над ней подшучивали, реагировала с юмором и теплотой. Будучи неграмотной, бабушка всячески поддерживала детей и внуков, в получении образования. И у нее это превосходно получалось! Она гордилась нашими успехами, ее радовало, что потомки все учатся без передышек.
Она не умела бояться. Не отступала, если возникали преграды, требующие обращения к государственным структурам, споров с различными инстанциями. Умела добиваться нужных решений исполнительной власти, потому что верила в свою правоту и справедливость. Она шла вперед решать жизненные вопросы, даже когда отступал ее муж, мой дед – фронтовик, прошедший всю войну.
Как-то раз, вечером на плохо освещенной дороге, возвращаясь домой, она увидела, что двое мужчин избивают третьего. Он лежал на земле и его били ногами. Приблизившись и заметив это, она пронзительно закричала. Те двое убежали. Бабушка помогла избитому подняться, позвала людей и те вызвали скорую и милицию. Мой дед и его друг сосед ругали за это бабушку. Они сами тоже видели этот инцидент в действии, но прошли мимо. Ругали ее за то, что, по их мнению, эти бандиты могли бабушку избить и изувечить.
Так странно – мужики испугались, а бабушка – нет!
Она не умела себя беречь и жалеть. Она не любила себя. Совсем!
Любила всех нас.
Если бабушка заболевала, а с возрастом такое стало случаться, она могла находиться в постели только один день. Никакими силами ее нельзя было удержать на постельном режиме на второй день!
Она не умела ухаживать за собой. Нет, не в плане гигиены. Она была очень чистоплотна. А так, чтобы выглядеть привлекательной женщиной. Прихорашиваться, наряжаться, пользоваться косметикой.
Возможно, это образ жизни многих женщин того времени, того социального слоя.
Возможно, причина в том, что она жила в стране, где народ в большой его части многие годы терпел лишения, досыта не ел. На плечи ее поколения в молодые годы достались разруха и голод, неустроенность быта, плохие жилищные условия. Затем началась Отечественная война, и следом пришли другие тяготы жизни: бесконечная тревога, враги почти уже рядом. Эшелоны с ранеными идут и идут от Сталинграда, до которого километров 300. Несколько месяцев в небе со стороны Сталинграда не прекращается зарево. Ради детей приходилось украдкой, ночью, с другими женщинами, выходить в поле, чтобы под снегом отыскивать несколько колосков неубранного урожая, складывать их себе за пазуху и нести в дом. Если бы тогда поймали, то лагерь был бы обеспечен!
