– Подождите немного, – доносится до меня потрясающе знакомый мягкий голос, – это же только первая версия…
Оказывается, мой герой уже идёт справа от Тимча, и они о чём-то переговариваются. О работе? И хорошо. Это так безопасно и приятно для эго. А я иду и пытаюсь справиться с шариком чувств, что щекочет меня под ложечкой – восхищение, удовольствие, нежность, любопытство… Почему в его присутствии я всегда чувствую себя так? Откуда такие большие волны? Будто он океан, а я море. И в нём ничего не заметно, зато я тут выплёскиваюсь из берегов!
Я беру поднос и пробую расслышать что-то в их разговоре.
– Они в своём репертуаре, им – как всегда – вынь да положь…
– А мы, блин, вынимаем и кладём!
Они о работе. Наверное, он тоже в курсе бесконечной задачи Тимча. Или они про весь наш стиль работы в целом.
– Если б люди хотя бы учились на чужих ошибках! Но нет, всегда одно и то же!
– Пора просто брать за всё деньгами. По-другому они не понимают.
Ох уж эти мужские беседы… Вечное «кто лучше сможет, у кого выше встанет, кто дальше плюнет, кто сильнее кинет, кто мощней ударит». И столько лет псевдоучёные лгали нам, что конкуренция необходима и лежит в основе всех отношений! Интересно, как они доказали бы это родной маме? «Мама, ты конкурировала со мной, пока рожала и кормила меня» – что за бесчеловечная чушь? Ещё и назвать это «врождённым инстинктом» и «двигателем эволюции»! Как так, о Вавилон?
– А что, разве не приятно порой быть предметом инстинкта? – отвечает мне внутри голос Вавилона, – Разве не приятно видеть, как мужчины теряют дар речи, когда ты улыбаешься им от всей души? Разве не нравится тебе, когда тебя так крепко держат сильные руки?
– Не подзуживай меня! – отвечаю я ему, выбирая салат между похмельной морковкой и измотанной вусмерть капустой, – Не надо рассказывать мне, что клин вышибают клином, а инстинкт инстинктом! Что, у меня всего два выхода – драться до изнеможения либо быть трофеем победителя? Или, искушение для искушённых, сначала первое, потом второе?
– Фи, дорогая, это грубо… а грубость в женщине опасна. Уж лучше тогда уметь сражаться на мечах… хотя бы ты не будешь разбрасываться словами как кинжалами!
– Кинжалы женщин опасны только для тех мужчин, которые настолько боятся женской силы, что предпочитают заковать её в «трусы верности» или наручниками к плите. А кто может встать с женщиной плечом к плечу и смотреть на жизнь вместе – те знают, что женскую силу лучше холить, лелеять и иметь на своей стороне…
– Опять спишь? – Тимч вырывает меня из размышлений, я смотрю на него, моргая, как только проснувшись, он отвечает мне, нарочито округлив глаза, – Курица!
– Ах ты… – я не могу найти слов так быстро.
– Говорю, курица азиатская последняя осталась, будешь?
– Ох… Да, я буду курицу, спасибо за заботу, дорогой! – киваю я одновременно и ему, и поварихе. И пока она меланхолично накладывает курицу в тарелку, я легонько глажу Тимча по плечу. В нашей общей Вселенной у него есть младший брат. Он приучен делиться, и всегда заботился обо мне куда больше, чем я замечала. И меня наконец догоняет волна благодарности.
Но вижу, как цепляется за этот жест взгляд нашего третьего компаньона… Даниил Александрович? Ревность? Что, правда?? Но я всё ещё не знаю, по каким нотам написаны наши партии в эту встречу. Жена Тимча тоже когда-то ведь нас ревновала…
Мы берём подносы и садимся за дальний стол. Они с кем-то здороваются по дороге, я стараюсь ни на кого не смотреть, почему-то мне не хочется сейчас лишних людей. У меня уже есть эти двое, и мне нужно понять, что между нами, и что мне нужно вынести отсюда… Опять эти инстинкты? Мужчины как всегда думают о превосходстве, а женщины – об отношениях?
