— Ты главное — не торопись, — наставляла «тётку» заметив её очумелый взгляд, и невменяемый вид, — присмотрись, на свидание сходи. Пакостить он больше не будет, долг отдавать не надо. Так что подумай хорошенько, если же мил и детей твоих примет, то почему нет. Вместе так-то жить легче и тебе, и ему, где он поможет, где ты подсобишь.
— Ох, Тьяна, а люди, что скажут?
— А что люди? Разве вы что дурное замыслили? Он вдовый, ты тоже, — проворчала я, разворачивая из лопуха огромную рыбину, решив пожарить её на углях. Что-то так давно не ела истекающую соком и жирком, с запахом дымка свежеиспечённую рыбку, с хрустящей корочкой и нежной, тающей во рту мякотью… «Чёрт!» — мысленно выругалась, чуть не подавившись слюной, так не вовремя вспомнив о любимом блюде.
— Поразмыслю, — задумчиво пробормотала Верина, резко поднимаясь, — дай мне, сама управлюсь с карпасом.
— Ну… если только почистить, — не стала возражать, уступая место у стола, — но чур жарю я. Мей, идём во двор, поищем, из чего мангал будем делать, да решётку какую-нибудь присмотрим.
17. Глава 17.
Рори парнишка на вид лет четырнадцать, сын Верины, вернулся домой, когда я, довольно щурясь, заносила в предусмотрительно распахнутую дверь большое блюдо, на котором сводя с ума своим ароматом, лежала запечённая рыбка. В доме на столе нас давно дожидалась отварная картошка с маслицем и капустный салат с зеленью. Так что встретили мы усталого ребёнка очень торжественно. Его изумлённый взгляд и оторопелый вид, так рассмешил сестричку, что её заливистый смех, казалось, прокатился до самого Лурда.
— Привет, я Тьяна! — На ходу поприветствовала ошеломлённого мальчишку, переступая порог дома.
— Рори, беги переодевайся да приведи себя в порядок, ужинать будем, — с улыбкой проговорила Верина, забирая из моих рук поднос. Мей, шустро обойдя маму, уже успела взобраться на стул и замерла в ожидании, поэтому «тётушка» решила напомнить маленькой егозе, — брата ждём.
— Угу, — несколько раз кивнул ребёнок, чинно сложив ручки на стол, время от времени поглядывая на рыбку.
Ожидание было недолгим, мальчишка, ворвавшись в дом, проскользнул в комнату, тотчас выскочив оттуда с охапкой вещей, выбежал на улицу. И уже через пять минут, умытый в чистой одежде, настороженно на меня поглядывая, заходил на кухню.
— Тьяна комнату у нас снимает, — пояснила Верина, взволнованному сыну, заботливо подкладывая ему и дочери в тарелку картошку, — расписку у Шимуса забрала, теперь мы ему ничего не должны.
— Так он и отдал, — неверующе пробормотал мальчик, взяв в руки ложку, отломил от круглой картошки, небольшой кусок.
— Ну не просто, пришлось побеседовать, — ответила, взялась за нож и вилку, отцепила часть рыбы, положила сначала в тарелку к Мей, следующий кусок Рори, после Верине, а уж потом себе, — Мей сказала, ты подмастерьем у кожевенника работаешь?
— Не работаю, а учусь, — поправил меня Рори, подцепляя кусочек белой мякоти, запихнув её в рот, невольно зажмурил глаза.
— Вкусно Тьяна, — похвалила Верина, не отставая от сына. Мей давно ни на кого не смотрела, шустро орудуя ложкой, смела уже большую часть рыбы, что ей положила.
— То есть тебе не платят?
— Пока да, когда научусь, то буду сам скорняжить. Прибыльное это дело, мастера больше двадцати талов в год получают. А те, кто имя имеют и того больше.
— Хм… и правда прибыльное, — согласилась парнишкой, который став единственным мужчиной в доме, взялся присматривать за хозяйством и женщинами.
