— Сынок… мы чтобы люди-то ничего дурного не болтали, сказали, что Тьяна племянница моя из Малиса приехала, — проговорила Верина, подложив сыну капустного салата, — она поживёт здесь, присмотрится, а там видно бу…
— Хозяйка! Там ваша коза орёт дурниной, — не дал договорить Верине басовитый голос Захари, который видно, уже вернулся и продолжил править забор.
— Коза? — Удивлённо воскликнул Рори, прерывая мои воспоминания, украдкой покосившись на меня.
Глядя на поводившего носом парня, я невольно улыбнулась, вспомнив побег «двоих из ларца». Захари и Курт пятясь, медленно отходили всё дальше от забора, и стоило им отойти от двора Верины метров на пять, шустро рванули вниз по склону. И всё потому, что от импровизированного мангала, состоящего из камней и сломанных кирпичиков, пошёл дурманящий аромат дымка и печёной на углях рыбки.
Пока я сооружала шаткую конструкцию, эти умники тихо посмеивались надо мной, правда, не решились комментировать. Но их ехидное хихиканье длилось недолго, спустя минут пятнадцать парни, громко сглатывая слюну, натужно засопели, а после и вовсе ушли. Мучаясь от противного чувства стыда, я всё же не стала приглашать к трапезе этих здоровяков, понимая, что рыбы на всех точно не хватит, а эти двое и сами себя прокормят.
— Да, сегодня Шимус прислал нам, вместо коровы, — рассеянно промолвила Верина, вдруг резко вскочив, рванула к двери, на ходу прокричав, — она ж суягная!
— Чего? — С недоумением переспросила у Рори, поднимаясь следом за мальчиком. Мей и здесь успела первой, буквально проскользнув между братом и дверным косяком, выбежала на улицу.
— Козлёнка вынашивает, — ответил Рори, важно добавил, — надо маме помочь.
— Угу, — задумчиво пробормотала, тоже отправилась к сараю, где со слов Захари орала коза, не понимая, зачем я вообще туда попёрлась, ведь ничего же не смыслю в рожающих козах. Поэтому не дойдя до покосившегося здания, подтянув в тенёк ту самую сухостоину, которую тащила на себе из леса, присев на край тот, что побольше, подперев рукой подбородок, принялась ждать.
Не знаю, сколько я так просидела, как по мне, не менее часа, слушая жалобное блеяние, слова поддержки козе из уст Верины и едва слышные замечания Рори. Когда наконец, раздался радостный вопль малышки Мей и удивлённый возглас тётушки, из чего я узнала, что кто-то родился, но там ещё кто-то есть. И снова ожидание, правда, не так долго, опять радостный вопль, но теперь уже двоих Мей и Рори.
— Тьяна! Они такие маленькие! — Выскочила из сарая Мей, схватив меня за руку, потянула внутрь.
— Мам я воды принесу, — серьёзным голосом произнёс Рори, выходя из светлого и сухого помещения.
— Подсласти её, — проговорила вслед сыну Верина, вытирая куском тряпки малыша, — Тьяна, ты посмотри какие козочки!
— Милые, — невольно улыбнулась, посмотрев сначала на коричневую, после перевела взгляд на ту, что поменьше и посветлей, — ряженка и ириска.
— Хм… красиво, — задумчиво пробормотала Верина, довольно улыбнувшись, — пусть будут Ряженкой и Ириской.
— Странные имена, — на ходу бросил суровый хозяин дома, подставляя для козы ведро с водой.
— Согласна, — рассмеялась я, наблюдая, как маленькие козочки, пытаются впервые подняться на ножки, проговорила, — ириска — это лакомство, сладкая конфета, а ряженка вкусный немного кислый напиток. Та, что потемнее Ириска, а та, что выходит светлее Ряженка.
— Два года назад мы были в Лурде, но ириску на ярмарке не продавали, — задумчиво протянула Мей, неловкими движениями помогая Ряженке подняться на ноги, но та всё время припадала на передние ножки.
