Важен каждый - страница 18

Все это время я ждала, что после моего обращения к премьер-министру следствие разберется и этот ужас закончится, но ничего не происходило, и я решила обратиться к президенту.

Пишу письмо – очень коротко, на одном листе. Президенту надо писать четко и коротко, у него нет времени читать длинные письма.

«Уважаемый Президент. Я даю Вам честное слово, что ни я, ни мои заместители ничего не знали о схемах обналичивания денег и хищении средств Переписи».

И еще пара строк.

Иду с этим письмом к премьер-министру. У меня нет другой возможности передать письмо. Пока у меня хотя бы есть возможность попасть ко второму лицу государства. Скоро не будет и этого…

– Я передам, – говорит премьер-министр.

Надеюсь, он мне верит.

Через неделю ко мне пришел сотрудник Администрации Президента и тихо сообщает: «Президент провел совещание, сказал, статистики не виноваты, разбирайтесь с бизнесменами». В такие периоды почему-то все говорят шепотом, или тихо… или вообще не говорят.

Я вздохнула с облегчением. Я думала, на этом все: Финпол разберется, и моих замов освободят.

Прошел месяц. Все по-прежнему. Нервы на пределе.

Я решаюсь написать президенту подробное письмо. Объяснение на одну страницу – до переписи оставалось полгода, в стране не оказалось ни бумаги нужного качества и количества, ни типографии большой мощности. Я была вынуждена подключиться к решению этих проблем, поскольку нельзя было срывать перепись.

Снова иду к премьер-министру. Он читает письмо, кладет его в стол: «Если тебя арестуют, я пойду с этим письмом к президенту».

В 2009 году это письмо не дошло до адресата, после моего ареста в 2013-м – тоже.

Под колпаком

Телефон прослушивается, электронная переписка прочитывается. За моей машиной ездит машина органов. Если я хожу пешком, вокруг и сзади несколько человек, которые меня «сопровождают». Они должны быть невидимы, но я их вижу. Сидеть в квартире невозможно. Гулять на улице – всегда под присмотром.

Утром – на работу в Агентство, днем – совещания в правительстве, работа с ИВЦ по итогам переписи, периодически – на допросы в Финпол. Я ловлю на себе взгляды – любопытные, настороженные, удивленные, недоверчивые, испуганные, сочувствующие, доброжелательные… Я должна хорошо выглядеть, должна вести себя спокойно. От этого зависит работа Агентства по статистике. Это должны передавать в тюрьму моим заместителям – чтобы и они были спокойны.

Нельзя плакать, потому что опухнут глаза. Сплю плохо. Есть не могу. Не уверена, что в моей квартире нет подслушивающих устройств.

А еще я убедилась в абсолютной верности русской пословицы, думаю, она есть на всех языках мира: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей».

Мои друзья

У меня нет ста близких друзей, их меньше, но они настоящие.

После ареста замов моя тетя послала ночевать со мной свою дочку – мою двоюродную сестренку. Молодая девушка, которая только окончила университет, проявила неожиданное мужество и смелость. Ее юность, поддержка, помощь ее друзей очень сильно помогли мне выдержать лето 2009 года.

Моя близкая по духу подруга вообще предложила переехать к ним жить. Мне не хотелось вести за собой след еще и в эту дружную семью. Тогда они стали приезжать ко мне каждый вечер, чтобы я ела. Они ходили со мной гулять всей семьей. Их маленькая дочка смешила меня, и в эти моменты я забывала о проблемах.

Друзья приходили ко мне, хотя все они знали о круглосуточной слежке. Они возили меня в кафе кормить и отвлечь. Смелость и чистая душа не боится ничего. Часть из них – государственные служащие разных рангов. Но они не испугались, что подумают про них. Я очень им благодарна.