– Вероятно, поэтому лирика мужчин так притягательна для женщин. Причём для всех. А лирика женщин только для избранных мужчин.
– Ты что – гендерный ксенофоб? Нетушки, дорогуша. Только «всех на всех», и никак иначе. Поскольку страсть и мудрость – две противоположности, которые обречены стремиться к единству. Ты только представь, – закинув ногу на ногу, продолжила муза, жарко горя глазами, – мудрая страсть или страстная мудрость. Разве это не прекрасно? Но это может быть только в одном случае: когда страсть не слепа, а мудрость не первоклашка. Конечно же, при условии, что как для мужчины эта женщина единственная, так и для женщины этот мужчина единственный. Но мы свернули с магистрали на просёлочную дорогу.
– Если свернули, то давай вернёмся, – игриво предложил Поэт. Ночной разговор перешёл грань между забавным и интересным.
– Давай. А для этого отмотаем наш разговор назад, к твоему вопросу «почему когда читаешь некоторых поэтов, то впечатление такое, что муза там и не ночевала?». Она действительно там и не ночевала! Да, я ещё раз повторю: сколько поэтов – столько и муз. Но почему если творчество, то обязательно литература, а если литературное творчество, то непременно поэзия?
– А ведь правда! – удивился Поэт непринуждённости дамы, с которой она шастала по его мыслям. – Я и сам терзаюсь вопросом: почему плохой поэт лучше хорошего прозаика? Или в более широком смысле – почему плохой литератор лучше хорошего, скажем, электрика? Как там, в одном фильме: «он ничего не смыслил в электричестве, поэтому считал себя творческой личностью».
– Вот мы снова на магистрали. Не всяк тот поэт, кто пишет стихи. Может, такому, с позволения сказать, поэту лучше заняться каким-нибудь другим делом, где он смог бы реализовать свою тягу к творчеству более плодотворно? Человек уже рождается творцом. По образу и подобию Божию.
– Так-с. Этой даме больше не наливать. Муза, ты перепутала конфессии? – Поэт сам почувствовал, что его игривость уже немного зашкалила.
– Ничего я не перепутала. И ты меня не сбивай! – Решительность ночной гостьи расставить все точки не уступала игривости Поэта. – Человек уже рождается творцом, а вместе с человеком рождается его муза и ждёт, когда человек найдёт себя, осознает себя в творчестве. К такому человеку она и приходит. А если он занимается не своим делом, то к нему никакая муза не придёт. Мы, музы, на этот счёт весьма щепетильны. Чужого места никогда не займём и под себя его переделывать не станем.
– А если человек себя так и не нашёл? Извини, Музушка, я зажгу свечи. Тёмно уже.
– Пожалуй. А я на минутку удалюсь, носик припудрить.
Поэт вышел в комнату, взял с комода подсвечник с тремя красными свечами, водрузил его на кухонном столе и зажёг свечи. Дамы ещё не было. Поэт, воспользовавшись этим обстоятельством, обновил содержимое бокалов и, ставши лицом к окну, закурил.
– А вот и я! Продолжим? – напомнила о себе дама.
– Да, конечно! – как с моста в реку бросился Поэт в прерванный разговор.
– Если человек себя так и не нашёл, то ему не позавидуешь. Он самый несчастный человек. Не найти своего – всё равно что себя обокрасть. А пустота должна быть чем-нибудь заполнена. Вот и появляются конкурсы, дипломы и прочие регалии. Человеку, занятому не своим делом, это даёт ощущение признания, хотя по сути это всего лишь бальзам на раздражённое тщеславие. Творцу не нужны эти побрякушки. Он один. Он творит, он создаёт свой мир. Как Бог создал человека по своему образу и подобию, так и человек создаёт свой мир – по своему образу и подобию. А если человек занят не своим делом, то он создаст лишь подобие чужого мира.
