Алька стиснул кулаки и, кажется, от негодования даже топнул ногой. Нож, выданный поселенцами, выскользнул из-за шнурка, подвязанного вместо пояса брюк, и со звоном упал на камни.
Зверь проводил оружие взглядом и зашелся в новом приступе то ли лая, то ли клёкота. Трясущимся пальцем он указал в сторону ножа и произнес низким, но вполне человеческим голосом:
– И это что, всё, что ли? Ты вот с этим на меня шел? Топора не подобрал? Даже с копьём бросаться не станешь?
Он так хохотал, что едва сумел закончить фразу.
– Может… может, хоть камнями покидаешь издали?
Кстати. У Альки только сейчас возник в голове вопрос. Если пленник такой беспомощный, от чего тогда погибли все те люди в разных концах ямы?
Не имея сил гадать, он только развел руками.
– Кидать камнями? А что, надо?
Собеседник задумался, повёл рукой, громыхая цепью.
– Честно говоря… Но ты же планировал как-то меня победить? Чтобы выйти отсюда? Тебе же должны были сказать, что это возможно только после моей смерти?
– В общих чертах, да.
– Ну вот. Камни – это какой-никакой, а способ.
Алька окинул взглядом пещеру и скривился.
– Как-то, я смотрю… Раньше этот способ никому особо не помог?
Зверь снова рассмеялся.
– Да, это верно. Так мне можно только панцирь поцарапать. Ну и разозлить. Я не люблю две вещи: суету и полировать хитин.
– Ага, заметно. Возле тебя не очень суетно. В обозримых окрестностях лишь покой и тишина.
Существо недоуменно нахмурило лоб, но потом уловило смысл сказанного и еще раз рассмеялось.
– Да, действительно! – и добавило, цыкнув зубом, – Мертвая тишина!
При виде пятисантиметровых клыков у Альки, только-только успокоенного присутствием разумного, адекватно воспринимающего юмор существа, как рукой сняло эту дурь. Он опять напрягся и приготовился дать дёру при первых же признаках опасности.
– Слушай-ка… А если, скажем, посидеть возле тебя спокойно?
– Даже не знаю… – протянул незнакомец. – Раньше никто не пробовал. Думаю, тогда мне было бы абсолютно наплевать.
Алька поднял факел повыше и оглядел территорию, усеянную чьими-то останками.
– То есть, что? Никто до сих пор не догадался с тобой просто поздороваться? Ну там, поболтать, рассказать пару анекдотов?
– Хммм… Ты считать, я надеюсь, умеешь? – существо по-прежнему забавлялось. – Посмотри вокруг, посчитай, сколько тут у меня собеседников?
Алька посмотрел направо, налево – и молча пожал плечами.
– Вот-вот. Вообще-то, ты тоже до такого не додумался. Ты же не со мной болтал, а сам с собой, от страха просто. Ну признайся, бздишь меня?
– Фу, какой низкий жаргон. Давно такого не слышал. С самого утра. А так, в целом – да, конечно.
– Это хорошо, это правильно. Значит, не всё ещё растерял я на привязи, чтоб её! – неизвестный мотнул головой, словно пытаясь сбросить цепь, и застонал от боли.
– Насчет жаргона извини, не так часто приходится с человей… человек… А, с людьми живыми общаться. Эти, местные, они разве собеседники? Так, словно вши тут, ползают иногда. А ты, я вижу, не здешний. Верно?
– Да, верно. Далековато я забрался.
– Ага, я заметил. Здешний бы ни один со мной разговаривать не стал. Хотя, честно признаюсь, сочувствовать мне человек вообще впервые взялся. Я имею ввиду, не только в этой дыре, а за всю мою жизнь.
В это время наверху, у дальнего края ямы, послышался шум, топот, появились факелы.
– О, всполошились! – проворчал зверь. – Забегали. Да уж, давно я не пугал их своим голосом. Всё чаще наоборот, гости мои голос подавали.
