Когда вплотную почти подошла к машинам, раздался крик откуда-то сверху.
– Стоять! Кто такой? Чего рыщешь здесь? А ну давай! Вали отсюда, пока башку не прострелили!
Кричит кто-то сверху, с вышки. У него винтовка за спиной. Я отчетливо вижу ее силуэт на фоне светло-синего неба.
– Эй! Мне спросить надо…
– Вон пошел! Спрашивать он удумал!
Я сделала один шаг, и возле моих сандалий взметнулась земля, просвистело что-то, впиваясь в нее и выбивая фонтанчики пыльной грязи прямо мне на ноги. В ту же секунду меня свалили на землю и заставили уткнуться в нее лицом.
– Оружие опусти! Привет тебе от Скорпиона! Ищет кое-кого! Готов заплатить!
Голос Дарива вынудил меня сначала вздрогнуть, а потом и выдохнуть с облегчением.
– Алх! Не стреляй! Это заказчики!
– Зачастили! Только ж взяли одного!
Я резко к Дариву обернулась, и сама ощутила, как засияли мои глаза. Но он явно не был так рад, как я.
К нам подошел низкорослый, коренастый мужчина с высокими, широкими скулами и узкими, растянутыми к вискам глазами. Его волосы были спрятаны под кожаную шапку, сшитую из лоскутков. От него воняло потом, жиром и конским навозом. Это место вообще «благоухало», оно словно источало жесточайшую вонь, как будто мы приблизились к свалке или к заброшенной яме с экскрементами.
– Сюда нельзя. Здесь закрытая зона. Убирайтесь. Власть Скорпиона сюда не распространяется.
Дарив удержал меня жестом, но я сделала шаг вперед.
– Власть золота распространяется везде. Мне нужно знать, есть ли здесь один нужный мне человек, и, если есть, я заплачу сколько скажешь, чтобы забрать его.
– Гы, – монгол хохотнул, показывая мне парочку гнилых зубов, – ты что, баба, что ли?
Это произошло молниеносно, так быстро, как меня учили Зимбага и Дарив. Лезвие моего ножа ткнулось в брюхо скалящемуся ублюдку.
– Я выпущу тебе кишки и глазом не моргну. Ты можешь стать трупом, а можешь стать богатым. Выбор за тобой.
– Тебя пристрелит мой товарищ.
– Но до этого я успею проткнуть твои кишки.
Ухмылка пропала. А я сунула руку за пазуху, достала мешочек с золотым песком и швырнула мужчине. Он схватил, и его глаза расширились, когда увидел содержимое мешочка. Потом посмотрел на меня, подбрасывая мешочек на ладони.
– Здесь нет людей. Здесь куски вонючего, гнилого мяса, догнивающие свой короткий срок.
– Значит, я заберу свой кусок мяса. Его зовут…
– Насрать. У нас нет их имен. Мы не знаем тех, кого сюда привезли. Они не разговаривают с нами, а мы с ними. Опиши, кто тебе нужен, и если такая кучка дерьма у нас есть, я позволю вам ее забрать, а вы… дадите нам десять таких мешков!
– Идет! Дадим двенадцать!
– Гос..,
– Молчать! – подняла руку, не давая Дариву сказать ни слова. – Мне нужен мужчина, монгол, длинноволосый, с татуировкой тигра на плече. Его привезли примерно год назад.
– Есть несколько с тиграми. Все патлатые.
– Впусти меня! Я найду сама!
– Еще чего! – наставил на меня винтовку.
– Добавлю еще мешок! Получишь пять, даже если его здесь нет!
– Давай, отгони фуру, пусть проходят! – крикнули сверху.
***
Нет, я не знала, что такое страх, что такое боль, что такое унижение и жизнь, которая хуже смерти. Нет ничего ужаснее, чем то, что человек может сделать с человеком. И это жуткое место свидетельство тому, насколько омерзительны люди, когда получают достаточно власти, чтобы ломать и калечить себе подобных, содержать в таких условиях, при виде которых мне захотелось броситься прочь с этого живого кладбища.
