Элеонора переводила взгляд с одного на другого, и ее лицо мучительно грустнело.
Они остановились.
Мужчина в своем галстуке мгновенно оценил неравные шансы – все одеты, он без пальто – и бросился к гардеробу.
– Я сейчас! – крикнул он, убегая. – Только оденусь!
Шеф покосился по сторонам, степенно откашлялся и взял Элеонору под руку.
– Э-э. – сказал он, медленно увлекая ее к дверям. – Дело в том… что так получилось… а теперь. – Но Элеонора не увлекалась. Шеф озадачился. – Простите, – наконец нашелся он, – я не должен был заставлять вас столько ждать… но обстоятельства… так сложились… мне пришлось там задержаться, в номере действительно кто-то был, но мы его спугнули. Да вот и ваш… э-э… друг, – он махнул рукой в сторону гардероба, – может подтвердить, что видел свет в номере, а потом, как он погас.
– Ничего, ничего, – сказала Элеонора, – не беспокойтесь.
Она посмотрела на Алексеева с такой жалостью, что он закусил нижнюю губу и отвернулся.
– Эх, Коля… – сказала она.
– Откуда же я знал, что так получится, – сказал Алексеев. – Я же не мог. – Он замолчал.
На ходу влезая в пальто, вернулся мужчина в своем галстуке. Подошел к Элеоноре.
– Мир? – спросил он, протягивая ей согнутый мизинец. – Больше не будем ссориться?
Элеонора, казалось, не замечала протянутой руки. Она снова посмотрела на Алексеева, встретилась с его круглыми, беспомощными глазами, тягостно вздохнула и перевела взгляд на шефа. Шеф тотчас же сделал два рьяных шага, взял мужчину в своем галстуке за плечо и сказал:
– Послушайте, вам не кажется, что вы здесь лишний?
– Что?!. – рассвирепел тот. – Да кто ты такой?! Что ты лезешь ко мне все время?!
– Алексеев! – закричал шеф. – Наших бьют!
Алексеев бросился на помощь.
– Без рук! Без рук! – вмешался подбежавший швейцар. – Спокойно, граждане! Или в милицию опять захотели?! А то это можно… – увещевал он, придерживая разгоряченного мужчину в своем галстуке.
Алексеева в свою очередь оттеснял гардеробщик. И только шеф, негодующе фыркая, приводил себя в порядок.
– Лишний! – возмущался мужчина в своем галстуке. – Это я лишний! Элеонора, я лишний?! – вопрошал он.
Элеонора мельком взглянула на него и подошла к Алексееву.
– Если мы сейчас не уйдем отсюда, – сказала она, – то мы не уйдем никогда.
– Да пусти ты меня! – разозлился Алексеев на гардеробщика, пытаясь оторвать от себя его руки.
– Ну-ка, ну-ка, – заверещал вдруг гардеробщик, ухватив Алексеева за руку. – Номерок! У вас номерок от гардероба!
Казалось, из Алексеева выпустили воздух. Он сдался.
– Ишь как прихватило, – бормотал гардеробщик, – почти как намертво. Вросло. Ножовкой брать придется, – говорил он, увлекая Алексеева к гардеробу, – иначе не снимешь. Ну мы это одним мигом.
– Коля!.. – простонала ему вслед Элеонора.
Алексеев обернулся, расплылся жалобной улыбкой, хотел что-то сказать, но не сказал.
Зато шеф за спиной Элеоноры повернулся к мужчине в своем галстуке и злобно сказал:
– Дурак!
– Сам дурак! – сейчас же ответил мужчина.
Элеонора обернулась, смерила их уничтожающим взглядом и пошла вслед за Алексеевым к гардеробу. Шеф и мужчина в своем галстуке свирепо переглянулись и поплелись за ней.
– У вас есть ножовка? – спросил гардеробщик, цепко держа Алексеева за руку.
– Сейчас посмотрим, – сказал швейцар и скрылся за незаметной дверью с надписью «Посторонним вход запрещен».
Шеф почесал в носу.
– Ну что ж, Алексеев, – сказал он и посмотрел на часы. – Так вы ничего и не сделали… А час уже поздний… Нехорошо, Алексеев, нехорошо… А ведь я вас предупреждал. Всё из-за вашей неорганизованности. Почему со мной ничего не случается? А с вами.
