После 7.10 мы с голыми торсами стояли перед казармой, готовые совершить первую свою пробежку по этому «морскому курорту». От казармы к причалу бежалось легко. Под горку всегда легко, да и расстояние в километр было небольшим. А вот обратно, по еле поднимающейся вверх дороге, комфорт пропадал. В лёгких начинал хлюпать воздух, насыщенный морским бризом и утренним туманом. Правда, добежали к казарме без проблем. Расположившись напротив здания, стали выполнять гимнастические упражнения: наклоны, приседания, отжимания, прыжки. Арсенал оных у сержантов был полон. Судя по их телам, опыт подобного солдатского фитнеса имелся предостаточный!
К восьми часам, потные, но подтянутые мы вернулись в казарму, чтобы заправить постели, совершить утренний туалет и приготовится к завтраку.
«Пока терпимо!» – думал я, в душе лелея надежду, что не заставят подтягиваться, ибо тогда все увидят мой позор в виде двух раз и то, обратным хватом.
Все мои попытки до призыва хоть как-то улучшить физическую форму не дали ощутимых результатов. Да, я изводил себя бегом, но потом нехило наедался, шаря по холодильнику страждущей рукой. Мне казалось, что я толстый! Хотя сейчас, заглядывая в допризывные фотки, я этого не вижу. А с фото первого месяца службы на меня смотрит вообще почти дистрофик!
Завтрак в столовой после физподготовки показался мне божественно вкусным! Раздали мою любимую перловую кашу, бутерброды с маслом и сыром, и какао со сгущенным молоком. Правда, сгущёнки там было маловато. Почему, я узнал гораздо позже.
К 9.00 все подразделения стояли на плацу для поднятия флага. После гимна с напутственной речью выступил командир отряда Колесницын, поприветствовавший новых курсантов. Затем он передал слово начальнику штаба. Тот дал приказ покинуть плац подразделениям обеспечения для того, чтобы рассортировать молодое пополнение по гражданским профессиональным навыкам, как можно больше сходным с будущими военными специальностями.
Насколько проста была военная логика и сортировка! Курсанты с разных специальностей делали разное количество шагов вперёд. И на каждой линии получались уже рады готовых учебных застав по специфике военной профессии.
«Обучавшиеся на технических и механических отделениях техникумов, – четыре шага вперёд!» – прозвучала команда начштаба.
Я сделал четыре шага и остался на 4-й учебной заставе. Переезжать мне не понадобилось. А вот Вадик и Тёмка переехали. Правда, на соседний этаж нашего здания.
Военная профессия, которой мы должны были обучиться в данном подразделении, называлась «прожекторист-электрик». Должность на боевой заставе, куда нас посылали, после присвоения сержантских званий значилась, как «начальник прожекторной станции».
Предстояло управлять, обслуживать электрический фонарик диаметром около двух метров, чтобы на морской границе было светло, как днём и ни один нарушитель не остался незамеченным в свете такого софита!
До принятия присяги из нас путём физических упражнений, «правильного питания», постоянной встряски выбили всю «гражданскую дурь». На «четвёрку» и другие заставы ещё прибывало пополнение. В результате со мной в «прожектористах» служили три земляка из Москвы: Серёга Доброхотов (Добрый), Андрюшка Каныков (Хнык), да Алёшка Виноград (так его и прозывали, Виноград!).
С москвичами на других заставах я пересекался в курилке, в здании казармы, общались мы и по выходным. Обменивались впечатлениями о командирах, порядках в подразделении, что пишут из дома.
