Вечные предметы - страница 26
и готов перпетуум мобиле
чалый едет до мерцания в глазах
и пусть хозяин кричит
уже приехали стой
перпетуум ржет
«Жирный обед в готическом городе…»
Жирный обед в готическом городе
где мысли из-под глыбы лба
чуть пробиваются
где поклоняются старым деревьям
вопреки новой вере жгут костры
где терпеливо ждут когда огонь потухнет
и торжествуя выгребут из пепла
головешки прошлого
«Хрупкая цепь сугробов и вьюг…»
Хрупкая цепь сугробов и вьюг
хранилась плохо
и потому перешла в состояние
воска с размякшей свечи
ушла отвага
сердце стало нежным
как пух ольхи
что с таким сердцем можно совершить
только глупости и добрые дела
то есть смешить окружение
змеи уползли в пещеры
спрятались в тучи орлы
храбрости больше нет
где звон морозов и льдов
громкий голос
где решительность
с которой затаптывалось
каждое утро все
что происходило накануне
и жизнь ковалась как сталь
Закономерность
Распростерлась крона сомнения
крылья совы шумят не о любви
кто обожатель света
живущего на вершинах
не устает штурмовать вертикали
забывая их сосчитать
потому что он вдохновлен
я проникаю в темные глубины
где хранится молчание
там нет свиста ветра
в ушах боль от медленного погружения
исчезает все что мешало
когда приближаюсь к намеченной точке
апогею горизонту зениту
исполнению мечты
в усталые зрачки ненавязчиво светит
ядовитый цвет флагов на чужих высотах
Общение
Меряем друг друга взглядом
два интеллигентных существа
разговоры излишни
когда есть тонкость интуиции
а также культура вида
мы равны в том
что каждый серьезно делает свое дело
но никто не скажет что похожи
вечером сидим напротив
следим друг за другом
я у стола
муха передо мной на стене
Колокола
Давно убитые колокола Борис и Глеб
напоминают чугунным голосом
дремучим гулом
о забытом и потерянном
о том что еще не окрепло
звон проникает в твое ранимое детство
в тонкий зеленый стебелек
и что-то будит
будит будоражит
несет какую-то правду
кто близко стоит
у того страдают перепонки
кто подальше
у того страдает душа
«Ты хорошо потрудился…»
Ты хорошо потрудился
и вот тебе хлебы
еще хорошо потрудился
хлебы тебе снова
но вот ты потрудился хорошо
и ничего тебе
кроме спокойного вида
земли и неба
почему твой сон тяжел
потому что завтра снова труд
или потому что безмятежны
земля и небо
«Вот славный гегемон…»
Вот славный гегемон
он гедонист
а вот аристократ аскет
что чистит ногти
и водки в рот не берет
аристократ с плутократом
и гегемон (всего лишь
с гормоном адреналином)
устремлены туда
где льется розовый свет
цвет роз блестит
на плодородном небе
каждый ребенок знает
что там нет грусти
и гедонист с аскетом
чадной думы не оставляют
поворачивают оглобли
к бутону бледного утра
Цапля
Белая
тихая цапля
склонив голову набок
примеряет перчатки
в ее тонком горле
вздохи удивления
молчат
мягко дышат
желания
перчатки впору
она платит в кассу
и тихо шуршит веерами крыльев
сложенных сбоку
ее увлекает толпа
перед ней открываются двери
сейчас вверху оглушительно хлопнут
ее снежные перья
Провинциальная идиллия
Пусто кисло
а в столице жизнь кипит
и разъезжаются с пышных раутов
в блестящих и просторных лимузинах
тихо серо
из главных событий после обеда
триумфальное шествие коров
в ореоле солнечной пыли
помойся под рукомойником
чистый и безгрешный
садись хлебать ложкой щи
вот и идиллия
данная нам
неразумным
Рисунок
Образ простоты рисую в пространстве
вот мой дом
рядом речка детства
а это я
дальше образ хочет усложниться
появляются стрелки
например вектор желаний
Похожие книги
В предлагаемом читателю издании представлены поэзия и проза Тамары Яблонской (1947–2017), автора четырех прижизненных книг, члена Союза писателей Литвы. Тамара Яблонская была философом не только по своей базовой профессии, но и по мироощущению, недаром основное направление ее поэзии можно назвать философской лирикой. Автора волнуют вечные проблемы бытия и сознания, осмысленные и через конкретные бытовые реалии, и через экзистенциальные размышлени
Главным предметом внимания авторов монографии «Музыка и мода XX века: от субкультуры к массовости» являются закономерности специфики развития музыки и молодежной моды в контексте основных тенденций искусства и культуры XX века. Феномен массового искусства XX века во многом в своем развитии опирался на локальные художественные тенденции субкультурных молодежных движений на протяжении всего столетия. Именно субкультурный костюм и музыка на протяжен
Монография посвящена одному из самых притягательных, однако трудных в описании феноменов – смыслу. Впервые раскрываются особенности его развития в антропогенезе, осмысляется значение в картине мира мировых религий, описывается связь с видами мышления, изучается роль в жизненном пути человека. Обсуждаются психологические характеристики, способствующие выявлению смысла: спонтанность, сердечность, непредубежденность, безоценочность, умение любить. В
Работа представляет комплексный анализ антропологических и этических учений с древнейших времен до современности в их взаимозависимости и взаимовлиянии.Адресуется студентам и аспирантам гуманитарных вузов, а также широкому кругу читателей.
Книга Климовицкого Михаила Аркадиевича, кандидата технических наук, старшего научного сотрудника, посвящена актуальным вопросам современной аквариумистики, систематизации накопленного опыта и знаний о выращивании аквариумных растений, о новых видах и методах. Книга может быть полезна, как опытным аквариумистам, так и начинающим.
Уникальный писательский дуэт снова удивляет своего читателя. Новый сборник продолжает «Лизаветину загадку» и вновь уносит нас в тайны человеческих судеб, вот только в «Фединой любви» красной нитью проходит тема женской измены.Бывают измены, о которых горько сожалеешь. А бывают измены, которые встряхивают, ставят на ноги и заставляют по-новому ценить то, что имеешь. В новых новеллах нас ждут неожиданные финалы, уже ставшие фирменным почерком Волси
«Происхождение моей семьи восходит к четырнадцатому веку и начинается с некоего Пецоло деи Гоцци. Генеалогическое древо, надлежащим образом затянутое паутиной, покрытое пылью, изъеденное червями, без рамы, но и без противоречий, подтверждает эти сведения. Не будучи испанцем, я никогда не обращался ни к какому генеалогисту за получением более раннего происхождения. Где-то есть исторические памятники, из которых точно можно понять, что моя семья пр