Вечные предметы - страница 23
и спаянным хребтом
улавливает все вибрации
кроме самых тонких
тонкие доступны лишь тому
кто вечером в печальном одиночестве
перегнувшись через перила
пристально смотрит на реку
«Настало время наивных лиц…»
Настало время наивных лиц
и зеленых пастбищ
поэтому да здравствуют бараны
бараны в золотых дужках за ушами
бараны на нежных газетных рисунках
не спрашивай кто блеет в темноте
кто бубнит нам свои особенные песни
с высоких холмов они собираются
в маленький круг
сбиваются в кучу
где теплее и не угрожает опасность
там они лелеют свою шерсть
за которой не пришел пока пастух
пастух забывший свою дорогу
пастух которого увели собаки
в другую сторону не вовремя
на ночь глядя
Патруль
По дороге ехал патруль
и подорвался на мине
далеко в деревне
за желтыми подсолнухами
слышали взрыв
а кто-то случайно увидел
подняв голову над стогом сена
четыре уходящих в небо тени
кто это
подумал он
ища в голубизне
и спокойно решил
наверно ангелы
Брат
Сыпучий песок и обветренный камень
пустыня
в которой жалобно кричу
где ты брат мой
если бы только рука
добрый взгляд
или короткое слово
живое и теплое
как земля
но в пустыне лишь ветер
кочевники заняты
блужданием в песках
и подсчетом барышей
с последнего базара
косят ленивыми глазами
и достойно движутся по гребню бархана
кричи
черт с тобой брат
Друзья и враги
У меня мало друзей
перечислить можно по пальцам
зато много врагов
сразу всех назвать невозможно
самый лучший друг
дальше всех
и я его не знаю
самый страшный враг
чересчур близко
хрипло дышит
где-то внутри горла
«В гуще полыни…»
В гуще полыни
ветер небрежно играет на стеблях
как сорванных струнах
воздух чаша горечи
которую следует выпить
режет хрустальным клинком
нежное горло
но зачем так сильно ощущать
жестокость
касанье природы
может лучше камнем молчать под луной
видеть слышать знать
все понимать
не страдая
День рождения
Ждешь дня рождения
чтобы наконец родиться
сладок шум поздравлений
радостно обилие подарков
чтобы от всего отдохнуть
вечером выйдешь в сад
под светом звезд
задумаешься
может уже свершилось
быстро начнешь проверять
наличие сердца
души
к сожалению
всё в старой упаковке
но нельзя спокойно разобраться
потому что гости
дружно кричат
где именинник
и рождение откладывается
до следующего раза
Санитары
После гулких раскатов последнего грома
придут санитары
подставят ладони
собирая боль
души готовые к отлету
примут их белые накидки
за крылья ангелов
и начнут поверять
свои жалкие тайны
санитары напрягут все силы
унесут свидетелей событий
в другое место
где электричество
не огонь
где тишина
не смерть
а время
тоже в марлевой повязке
пытается влить микстуру согласия
в мертвое тело
«Мысли всегда наказуемы…»
Мысли всегда наказуемы
когда ни на чьи не похожи
говорят твои учителя
желающие лишь добра
у них умные книги с рецептами
от таких болезней как гордость
сложные гремучие смеси
из крысиного яда и крокодиловых слез
трудно такое не пить
пьяный от случайных заблуждений
идешь по зарослям здравого смысла
который прорастает сквозь гранит
Учитель
Э. Матулявичюсу
Мой учитель физкультуры
молодой энергичный литовец
требовал дисциплины
и давал смешные задания
например «кувырок вперед с разбега»
мы спешили вернуться назад из холодного зала
в тесный класс
где согласно исторических свидетельств
в незапятнанное черной смутой время
жил Дзержинский
про которого учителя говорили чекист
а родители называли палач
может быть на месте моей парты
стояла его кровать
и вместо того чтобы слушать как я уроки
он повторял волнующие имена
Тиберий
Похожие книги
В предлагаемом читателю издании представлены поэзия и проза Тамары Яблонской (1947–2017), автора четырех прижизненных книг, члена Союза писателей Литвы. Тамара Яблонская была философом не только по своей базовой профессии, но и по мироощущению, недаром основное направление ее поэзии можно назвать философской лирикой. Автора волнуют вечные проблемы бытия и сознания, осмысленные и через конкретные бытовые реалии, и через экзистенциальные размышлени
Главным предметом внимания авторов монографии «Музыка и мода XX века: от субкультуры к массовости» являются закономерности специфики развития музыки и молодежной моды в контексте основных тенденций искусства и культуры XX века. Феномен массового искусства XX века во многом в своем развитии опирался на локальные художественные тенденции субкультурных молодежных движений на протяжении всего столетия. Именно субкультурный костюм и музыка на протяжен
Монография посвящена одному из самых притягательных, однако трудных в описании феноменов – смыслу. Впервые раскрываются особенности его развития в антропогенезе, осмысляется значение в картине мира мировых религий, описывается связь с видами мышления, изучается роль в жизненном пути человека. Обсуждаются психологические характеристики, способствующие выявлению смысла: спонтанность, сердечность, непредубежденность, безоценочность, умение любить. В
Работа представляет комплексный анализ антропологических и этических учений с древнейших времен до современности в их взаимозависимости и взаимовлиянии.Адресуется студентам и аспирантам гуманитарных вузов, а также широкому кругу читателей.
Книга Климовицкого Михаила Аркадиевича, кандидата технических наук, старшего научного сотрудника, посвящена актуальным вопросам современной аквариумистики, систематизации накопленного опыта и знаний о выращивании аквариумных растений, о новых видах и методах. Книга может быть полезна, как опытным аквариумистам, так и начинающим.
Уникальный писательский дуэт снова удивляет своего читателя. Новый сборник продолжает «Лизаветину загадку» и вновь уносит нас в тайны человеческих судеб, вот только в «Фединой любви» красной нитью проходит тема женской измены.Бывают измены, о которых горько сожалеешь. А бывают измены, которые встряхивают, ставят на ноги и заставляют по-новому ценить то, что имеешь. В новых новеллах нас ждут неожиданные финалы, уже ставшие фирменным почерком Волси
«Происхождение моей семьи восходит к четырнадцатому веку и начинается с некоего Пецоло деи Гоцци. Генеалогическое древо, надлежащим образом затянутое паутиной, покрытое пылью, изъеденное червями, без рамы, но и без противоречий, подтверждает эти сведения. Не будучи испанцем, я никогда не обращался ни к какому генеалогисту за получением более раннего происхождения. Где-то есть исторические памятники, из которых точно можно понять, что моя семья пр