— Тише, тише, — попытался сказать я, но конечно ничего кроме скулежа не воспроизвёл.
Но моя девочка-ведьма будто услышала меня и протянула руки. Я с мгновение боролся с собой, но волнение за её состояние пересилило все другие мысли. Я дал себя обнять, запрыгивая на кровать и устраиваясь рядом с ней.
— Тише… Спи, милая, спи, — прошептал с какой-то совершенно невменяемой надеждой. Нет, не заговорил, но девушка ткнулась в шерсть зверя и унялась. Я вслушался в её ставшее глубоким и ровным дыхание и позволил утонуть в моменте внезапно подаренного мне тепла.
Только вот волнение и тревога никак не оставляли меня, тянули за собой мыслями в тот страшный сон, что я видел. Хотя, чувствуя тяжесть руки девчушки, её дыхание, и ощущая невыносимую, разрывающую сердце печаль, эти мысли отходили на второй план, и я просто дал себе зарок не забыть о них, а сейчас просто окунуться в мгновение мягкости, и позволить этой приятной неге нести меня по течению, даря такое далёкое и, кажется, совершенно забытое мною чувство счастья.
13. Глава 13. Кровь
Пушок меня беспокоил.
Нет, не в том смысле, что я испытываю переживания за него или он причиняет мне неудобство. Его присутствие рядом, его слишком разумное поведения окончательно забрали мой покой после вчерашней ночи.
Он защитил меня от кошмара. И был ли это кошмар?
Ко мне словно тянулись чужие руки, а я не могла сопротивляться. Они почти касались меня. Каждую ночь. Но волк всегда успевал вовремя. Я видела, как он появляется в моем сне и разрывает зубами эти холодные костлявые черные пальцы. Потом я ненадолго просыпалась. Волк в эти моменты лежал рядом, согревая меня. Я зарывалась лицом в его мягкий мех и снова засыпала. Без сновидений.
Сегодня я проснулась с довольно твердой мыслью — так продолжаться не может. Своей ведьминской сущностью я ощущала притаившееся зло, темные чары, что будто искали меня. В момент, когда я погрузилась в видения, касаясь земли, впитавшей кровь, огонь и страдания, я перешагнула какую-то черту. И теперь все, что раньше было спрятано от меня, стремилось меня покусать, исцарапать, изранить и забрать на ту сторону. А там лишь оцепенение, холод и смерть.
Если волк, как мне казалось, наполнен магией, то явно не всесилен, иначе бы сам нашел своего хозяина.
Кэйл…
Пушок прибежал с охоты. Вчера, смешной, поймал мне рыбу. Даже представить не могу, как он это сделал и сколько ему понадобилось времени.
Сегодня он не изворачивался, явно не желая оставлять меня надолго.
— Кролик, — я не удержалась и закатила глаза от досады. Вот что угодно, но только не кролик! Аппетит пропал окончательно.
Пушок почесал задней лапой свою морду. Озадаченно?
Последнее время меня с завидным постоянством беспокоила мысль, что это не просто волк, наполненный магией. Действительно, куда уж проще? Я с большим трудом и до постоянной головной боли изучала записи старой ведьмы и её предков. Я наталкивалась на животных в книгах — они как отражение магии, что-то то вроде спутника души и силы ведьмы. Живя бок о бок с волком, я решила, что он, вероятно, именно такой зверь. Но даже я понимала, что спутник не может не найти своего хозяина. Это же глупо — потерять того, кого оберегаешь.
Я всмотрелась в зверя.
— Ты ничего от меня не скрываешь, а? — встав из-за стола, присела перед ним на корточки, заглядывая в большие янтарные глаза. И нет, он вел себя не как зверь. Иначе наши гляделки невозможно объяснить. — Кто ты?
