— Несколько десятков? – нахмурилась девушка. Такая она была очаровательная. Меня безумно грело это какое-то совершенно потрясающее меня участие и неравнодушие. Что ей до меня? Зачем вообще она на всё это решилась? Ради чего? У неё же свадьба должна быть, так? Не помню, но она говорила за кого выйдет замуж. Я тогда вскинулся, но зверь — не человек, сейчас всё было пусто и глухо.
— Да.
— Месяцев? – уточнила Эмария.
И я невольно мотнул головой.
— Вёсен?
— Да.
Она охнула, посмотрела на меня полным пронзительного сочувствия взглядом.
— Боги, какой кошмар. И да… да… ты же говорил, что знал Моран. Она давно умерла, как и это селение.
— Ласта, – сказал я название.
— Никогда не слышала, – ответила она хмурясь ещё сильнее. — Что с тобой случилось?
— Я не помню, – честно признался я. — Но я вспомню, вспомню, я всегда вспоминаю в праздник тёплых огней.
— Весеннего солнцестояния? – уточнила Эмария.
— Да, так тоже называли.
— А что ты помнишь?
— Мало. Имя – Кэйлан. Кэйл. Но я не помню имя своего рода.
— У тебя была сестра, – вдруг сказала моя ведьма. Я нахмурился. — У меня было видение, – пояснила она. — И родители, они из знатных.
— Да, может быть. Элинор. Мою сестру звали Элинор. И да, я помню, у нас был большой дом, и книги, много книг… камин… – всё это словно осколки, такие мелкие, острые, врезались в меня, причиняя боль, — волчья шкура на полу…
— Ешь, – вдруг приказала Эмария, решительно вытягивая меня из болезненного болота памяти. — А то остынет.
Я кивнул и принялся за еду.
— Знаешь, – помог ей убрать со стола, — я понимаю, что стесняю тебя, что ты думаешь о…
Ведьма ойкнула и уронила тарелку. Я был быстрее, поднял и отдал ей.
— Я подыщу себе дом, не особо разваленный. Тут есть парочка, чтобы…
— Не надо! – он взяла меня за руку, словно испугалась, а я смотрел как её пальцы держат меня за запястье и… что ж такое! — Прости, — она виновато одёрнула руку.
— Это ты прости, но тебе сложно, всё же я мужчина и… послушай, – я встал так, чтобы видеть её лицо. — Эмария, я клянусь тебе, что ничего тебе не сделаю плохого. Я просто… очень давно не делал тех вещей, которые для тебя просты и естественны, но для меня это словно я делал это во сне, словно и не я вовсе. Я не хочу стеснять тебя, или смущать. Я и имя твоё узнал-то только вчера.
— Ну, я тоже с тобой познакомилась только вчера. И я очень зла, да.
— Мне нет оправдания, – но не говори, не говори Кэйл, — ты очень красивая. И…
— Ах, ты,мохнатый, – она замахнулась на меня тарелкой.
— Волку очень сложно сопротивляться, для него ты — божество, – быстро проговорил я, и Эмария замерла, задыхаясь на вдохе.
И непонятно насколько она озадачена или растеряна.
— Я бы хотел, чтобы ты что-то о себе рассказала, ведь ты, в отличие от меня, всё помнишь.
— Я… я… Эмария Торн, – прошептала она, стараясь не смотреть на меня, но всё равно пересекалась со мной взглядами, потом отводила. Это наводило грусть, потому что смотрел бы в её невероятно красивые глаза, не отрываясь. — Дочь ткача из Легрина.
И вот почему она так плохо читала, более того, действительно чудо, что вообще читала. Видимо, отец у неё был хорош в своём мастерстве, если мог позволить себе обучить дочь чтению и письму. Хотя за то время, пока я бегаю в шерсти, всё могло поменяться в мире вокруг меня десятки раз.
Один я застыл.
— И мне ещё… как я должна к тебе обращаться? По имени ведь нельзя, ты определённо знатного рода, но пока не помнишь, то…
