— Ты же знаешь, — продолжил архимаг государства, — мы не можем грубо вмешиваться в её подсознание. Девушка может быть невиновна. И она подруга твоей невесты.
Далия развёл руками, показывая всю бесполезность усилий. Артефакты, травы, сила мага были направлены на восстановление памяти, но всё, чего добились — лишь проблески. Каменное подземелье и факелы, узкие улицы, мостовые, здания с высокими шпилями и башенками из кирпича, по описанию похожими на архитектуру любого города людей, обрывки разговоров, в которых ей говорили, что она должна сделать, приказы.
Мариэн держали в одном из хорошо охраняемых замков, где и подвергли мощнейшему внушению. Тот, кто провернул похищение, был не только прекрасно осведомлён обо всём происходящем здесь, но и продумал план до мелочей. Сильный маг. Очень сильный, успешный.
Теперь под подозрением находилось всё во дворце и окрестностях, проверялись артефакты защиты, стены, слуги, приезжающие торговцы, знать, стража.
— Совсем ничего?
Далия отрицательно покачал головой, Сариман промолчал. Их отказ заставил открыть портал и выйти сразу в комнате рыжей. Она стояла у окна и смотрела куда-то вдаль. Повернулась. Их взгляды пересеклись, и на миловидном бескровном лице проявился испуг. Что она прочитала в его глазах?
Мари тут же подалась назад и упёрлась спиной в стену. Крайнее беспокойство ведьмы не могло не удивить. Она его боится? Но почему?
Отчасти из-за страха и неуравновешенности, в которой пребывала Мари, он и не участвовал в расспросах. Боялся, что не сдержится, не поверит. Так и сейчас смотрел на девушку, стараясь подавить гнев. Понимал, что, наверное, она ни в чём не виновата, но не мог избавиться от мыслей, что именно Мариэн Катье одна из причин пребывания Эминель в лапах врага.
Он хорошо помнил, как Эми переживала пропажу подруги, искала её, мучилась от неизвестности, из-за душевной боли на время потеряла свой дар. Сначала всплеск, потом опустошение. Этим и воспользовался инквизитор, разыграв свою игру как по нотам с участием марионеток. Одной из них оказался и он.
Сам не заметил, как оказался возле Мари.
— Неужели тебе так без-зразлична твоя подр-руга? — не сдержался и чуть наклонился. —Может, ты вспоминать совсем не хочешь?
Руки сами собой сжались в кулаки. Нет, ударить девушку он бы не смог, но от бессильной ярости хотелось всё вокруг разгромить. Именно тогда, когда нужны спокойствие и трезвомыслие, он сходил с ума, практически теряя рассудок.
Рэйманд не мог простить себя. За то, что не сумел просчитать коварный замысел врага, за чувства и мягкость, которую допустил, позволив Эми уехать. Он во всём теперь видел подвох и злился. По-другому пока не мог, не умел.
Мариэн вздрогнула, закрыла глаза, по щекам потекли обильные горькие слёзы. Её состояние на грани истерики резко остудило пыл, вызвав нечто среднее между досадой и горечью.
— Прости, — выдохнул он и потёр рукой переносицу. — Я не хотел тебя напугать.
Отстранился от рыжей и замер возле окна. Впереди простирались сады, почти до горизонта. Зелёный ковёр шумел, напоминая о времени, проведённом в лесу с Эминель. Сердце снова заныло. Его девочка, его любимая девочка сейчас нуждалась в помощи, а он был связан неизвестностью по рукам и ногам. Дар райли так не вовремя уснул, надёжно уничтожив все следы ведьмы, и оставалось только Саррха молить, чтобы огонь пробудился.
— Сделай же что-нибудь, — тихо произнёс он, обращаясь к любимой. — Раскрой свой дар, прояви. Дай мне след...
