— Злилась. Думала. Не была уверена в том, что к тебе чувствую, — перечислила она, пустившись в неторопливый обход спальни по кругу.
— А сейчас уверена?
— Я не желаю тебе смерти. Никогда и не желала на самом деле, только сделать больно, как и ты мне, когда отобрала Петшу.
— Ну да, трудно заставить испытывать боль покойника, — усмехнулась я и тихо простонала, потянув как раз штаны с самого пострадавшего места. Сестра снова оказалась рядом в единое мгновенье и хмуро уставилась на начавшую распухать мою лодыжку. — Но почему Егор-то?
Не то чтобы мне мысль о том, что сестра напала бы на Лукина, нравилась больше… не-а, вот совсем-совсем не нравилось мне это, даже муть какая-то опасная внутри всколыхнулась, но это ведь было бы логичнее. Ведь домой-то я с Данилой приезжала.
— Он приходил к Петше и грозил карами, если тебя тронут. И он пах лютой похотью, когда думал и говорил о тебе тогда. Вокруг шептались, что у вас связь. И он красивый. А ведьмак… Я ведь была глухой, ведьма, а не тупой. Он приезжал тогда с тобой, потому что алкал получить некую выгоду. Ты бы не могла прикипеть к такому мужчине, я же тебя знаю. И учти и запомни: я обратно тебе Егора не отдам.
— Не отдавай, — легко согласилась я. Думаю, сейчас не самое подходящее время для разложения по полочкам истинного положения вещей между мной и майором, существовавшего еще до ее присвоения. — Только… он не слишком ли… хм… взрослый для тебя?
— Хочешь сказать — старый и быстро придет в негодность?
— Эммм… можно и так сказать.
— Разве ты не знаешь, что у вампиров есть возможность сколько им угодно поддерживать силы и молодость в своих кровных рабах и любовниках?
— Не вникала в эти тонкости, уж прости. Однако выглядит он сейчас не слишком здоровым и помолодевшим.
— Это потому, что я почти высушила его в первый раз, — Лена потупилась явно смущенно. — Я была в гневе, помнишь? Хотела убить его, чтобы досадить тебе. Но… не смогла.
— Потому что он красивый? — подколола я.
— Потому что осознание того, что он теперь мой — и так и останется, будет труднее пережить, чем единожды его смерть! — огрызнулась Ленка, присаживаясь передо мной на корточки и осторожно потрогав место травмы. Ее брови сошлись трогательно, совсем как в детстве, когда она сожалела или сочувствовала. Ну да, коварная и жесточайшая вампирша у меня тут, мстительница и роковая соблазнительница. — И так и знай — я могу у тебя любого мужчину забрать. С легкостью!
— То есть Волхов все же под внушением? — Пальцы у нее были теплые. А я-то думала, что у вампов ледяная кожа. — Бедолага.
— Что? Думаешь, я его к себе ментально привязала? Ничего подобного! Я ему и капли своей крови еще не давала! Он со мной, потому что захотел так сам! — взвилась сестра, случайно задев мою ступню.
— А-а-а! Потиш-ш-ше! — вырвалось у меня сквозь зубы, и Ленка тут же растеряла всю свою воинственность.
— Тебе срочно нужен лекарь! Где этот твой ведьмак, когда он необходим?
— Ведьмак-то всегда там, где нужен, только хотелось бы знать зачем, — раздался голос Лукина от дверей, и стоило Лене отскочить, зашипев, а ему оценить обстановку, как я услышала такое знакомое и ожидаемое: — Да ну, Люська, же!
Я всего лишь моргнула, а сестра исчезла, как ее и не было. Ушла совсем или натянула невидимость? Судя по тому, что вслед за Лукиным в спальню шмыгнул и Алька — все же ушла.
— Почему как только ты остаешься наедине с этим долбаным копом, так мне сразу потом тебя лечить или откачивать? — возмущенно зыркая на меня, ведьмак ощупал мою ногу. — Перелом. Блин, неделю теперь неходячая, да и потом еще дня три никаких тренировок.
