Бургомистр первым взошёл по крутым ступеням башни и уверенно взялся за ручку двери.
– Мы столько натерпелись, – шептали в спину чиновники.
– Двуличная тварь.
– Пусть помучается.
– Никакой пощады.
Я ожидал, что бургомистр постучит или достанет ключи, но он просто открыл дверь, и меня внесло во внутреннюю темноту. Внезапно стало светло, и это испугало меня, наверное, больше, чем нападение невидимых костлявых пальцев, которое я уже успел себе представить и поэтому пал на четвереньки. Сердце колотилось, я тяжело дышал, и рядом уже не было покровителя, который помог бы мне подняться.
– Попринаехали герои-любовники! – разразилось где-то впереди.
Я задрал голову до боли в шее и обнаружил себя в большой комнате, которая очень сильно походила на таможенное присутствие у ворот нашего города. Первым делом я установил, что бояться пока нечего и, хватаясь за дверной косяк, довольно бодро встал на ноги. Внутри сосало так, будто я не ел дня три.
– Из каких краёв к нам пожаловали? – прозвучал тот же голос, и он показался мне очень хорошим, словно серебряные стаканчики, которые я хотел подарить родителям Мари, да не сыскал денег.
В углу за большим конторским столом сидела и постукивала по нему самопишущим пером молодая женщина с очень строгим лицом и легкомысленно распущенными тёмными волосами. Стена за нею была оклеена какими-то календарями, картинами и другими бумагами с текстами, отпечатанными типографским способом. Ведьма приказала мне подойти поближе, и я увидел, что юбка её немыслимо коротка, а открытое колено, обтянутое тончайшим шёлком, поблёскивает золотом в свете многочисленных люстр. Я зажмурился от ужаса. Дыхание по-прежнему вело себя так, будто меня травили собаками по всем окрестностям нашего города.
– Какой-то ты невесёлый, – сказала ведьма. – Впрочем, ничего удивительного. К сожалению. Может, присядешь?
Я открыл глаза и не увидел стула, поэтому остался стоять.
– Вялый, безжизненный, – продолжался между тем стук пера. – Ну что ж, – вздохнула вдруг ведьма и энергично отодвинулась от стола. Она заложила ногу за ногу, и её колени стали видны мне ещё лучше. От страха я не мог оторвать от них взгляда. – Я предлагаю тебе выбрать одно из двух. Так же, как предлагала сотням других до тебя. И все они выбирали одно и то же. Подумай об этом.
Она молча и пристально смотрела на меня. Я тоже ничего не говорил.
– Будем считать, что у тебя было достаточно времени подумать, – вновь заговорила ведьма. – Итак, я могу отправить тебя – так же, как отправила всех остальных, – прочь из этого города. Ты выйдешь из этой двери, – она указала на дверь, в которую я вошёл, точнее влетел от толчка бугомистра, – и окажешься очень далеко отсюда. В этом случае ты проживёшь долгую счастливую жизнь благородного отца семейства, а в том, что ты сумеешь обзавестись семьёй, у меня нет никаких сомнений, герой-любовник. Скажи хотя бы, кто она.
Я прислушался к морю, бушевавшему в груди, присмотрелся к тонувшей на горизонте каравелле и не смог выдавить ни звука. Ведьма чуть-чуть улыбнулась и бесшумно произнесла один слог, наклонив голову и сделав большие глаза, как взрослый, который хочет помочь робкому ребёнку с ответом. Я догадался и пролепетал:
– Ма-ри.
Мне сразу стало легче. Я вспомнил, как она смотрела на меня, когда мы мечтали об укладе нашей будущей жизни.
– Она дочь рыночного торговца. А пришёл я издалека.
