– Пойдем-ка Томас, чаю с тобой выпьем, на рассвет из окна кабинета полюбуемся.
– С мятой? – правильно понял мое настроение он.
– И бутербродами. Поспать, видимо, больше не удастся.
Он кивнул, тут же пропадая из виду. А я уловил в воздухе четкие всполохи надвигающейся беды.
***
– Чего в такую рань-то? – сонно бурчал Корнелис, накрывая голову подушкой.
– Обед на дворе. Во сколько ты лег вообще? Ну-ка, – я вырвал из загребущих рук подушку, внимательно разглядывая паршивца. Так и есть, засос на шее.
– Да спал я, спал. Всю ночь, не покладая рук и ног… То есть, наоборот, покладая.
Еле языком ворочает и глаза открыть не может. И как такого перевоспитывать? Да он в пустом поле приключений найдет, а уж когда вокруг людно…
– Значит, я один к лесу пойду, ведьму ловить, – закинул удочку, на которую тут же клюнула рыбка.
– Ведьму? – у Корнелиса сразу и глаз открылся, пока один, правда, но уже явный прогресс.
– Наши ночью в лес пошли, охотников из себя строили.
– И что? – Корнелис соизволил сесть, а я не сдержал смеха.
– И то. Спускайся, по пути расскажу.
Я еще с лестницы не успел сойти, как наверху громко хлопнула дверь. А великовозрастное дитя, на ходу натягивая штаны, уже выкрикивало новые вопросы.
– Убила кого-то, да? – Корнелис показался у лестницы. – Или это… – он обернулся опасливо, – прокляла?
– Если смерть от страха считается, то вполне могла. А на проклятья проверить надо, так что поспешим.
– А завтрак? – Корнелис состроил милую рожицу. И ведь действовало.
– Яблоко возьми, а в деревне нормально покормят.
Корнелис метнулся в сторону кухни со скоростью стрелы. И как быстро запомнил расположение комнат, удивительно просто.
– Так кухня стратегически важный объект, – рассмеялся он, когда я спросил, не сдержав любопытства. – Там и накормят и приласкать всегда есть кому.
Он залился искристым смехом, едва заметил, как я смотрю. Даже поддержать его в этом деле захотелось. Прямо не парень, а вечный источник оптимизма.
– Это ты у нас монахом-отшельником живешь. Будто и не кровь, а водица стылая у тебя по венам течет. Тут же цветник целый. Девчонки молоденькие и постарше есть, на любой вкус. Сколько замок без хозяина и гостей стоял? Им деревенские мужики опостылели, а тут мы заявились – благородные все, да в форме.
Балагур! Но этой своей неуемной энергией он и подкупал. Когда король за графского сынка попросил, я против был. Нянькой подрабатывать не собирался, и так дел невпроворот. Но Корнелис мне понравился, и быстро сумел пробраться под толстый слой моей защитной брони.
– Должен же кто-то за вами приглядывать, – попытался отшутиться, но мальчишка уже нащупал слабое место и шел к цели напролом.
– Ты женоненавистник, самый настоящий. И ладно при захвате города или крепости, тут ты прав, насилие неприемлемо и за такое смело казнить можно. Но в обычной жизни зачем солдатам отношения запрещать, всё ж по согласию.
– Затем, что увлечения делают мужчину слабым! А любовь вообще размягчает мозг до состояния каши. Мне нужно, чтобы в бою солдат думал не о золотых локонах, а о том, как прорвать оборону противника.
– О-о-о-ой, как плохо-то все! Ты своими запретами скоро добьешься противоположного эффекта. Солдаты будут хватать кого попало и в храм тащить. Потому что с женой даже суровый командир ничего сделать не сможет.
Корнелис расхохотался, всё это представив. А потом, споткнувшись о камень, повалился на дорогу и продолжил смеяться уже там.
