– Чему ты удивляешься-то? Нормальный мужик этот ваш ректор. Я спросила – он ответил, а потом мирно разошлись.
– Страшная ты женщина, – еле произносит Деба, словно еще не отошла от шока. Хотя лично я причин для такого сильного удивления не нахожу. Что вообще может быть страшного в общении с другими? Ну не ответят, ну грубо ответят, ну пошлют – жизнь то не закончится при любом раскладе. Всё лучше, чем ходить в неведении.
– Я на боевом факультете. – Буднично произношу я, не дав Дебе времени отойти от первого шока. Тут же следует второй. Она то белеет, то зеленеет ежесекундно. Но по-прежнему ничего ответить не может. Глаза ее раскрываются все сильнее, а рот замирает в попытке начать перебирать алфавит.
– Арина… Это… шутка? – С трудом выдавливает девушка из себя.
– Нисколько, – остается мне лишь развести руками и утвердительно мотнуть головой.
– Но там же только… мальчики, – шепотом добавляет она.
– Теперь не только. Вот такая я особенная оказалась.
– Ой, – чуть ли не пищит она, закрывая тут же рот рукой.
– Вот я не понимаю! Чего ты так испугалась? Ничего страшного не случилось. Подумаешь, боевой факультет. Я в однушке с алкоголиком двадцать пять лет выживала. Вот это были трудности. А какой-то мужской факультет – полнейшая фигня по сравнению с этим. Да и синяков я не боюсь. У меня их столько было за всю жизнь, что ничего уже не грозит, разве что коллекция пополнится.
– Ты не понимаешь, – расстроенно мотает он головой и берет меня под руку, торопясь покинуть здание.
– Расскажи, чтобы я поняла, – говорю я, когда мы уже выходим на свежий воздух. Птички поют, теплый ветер окутывает оголенные щиколотки, а Деба всё нервничает.
– Там же…
– Что? Мальчики?
– Совершенно другая магия! Самая сложная!
– И что? – Приподнимаю я одну бровь и смотрю из-под опущенных от наклона головой век. – Какой мне толк пугаться сложности магии и ее освоения, если у меня никакая не работает? Это как никогда не видеть волка, но всю жизнь его бояться. У вас, кстати, волки водятся?
– Оборотни? Бывают. Редко. Приезжают. – Теряется Деба и выпаливает по слову раз в минуту. – А причем здесь это?
– Ох, Деба. – Качаю я головой, сдерживая порыв закатывания глаз.
Все-таки кто бы что ни говорил про мой возраст и иные системы его расчета в этом мире, разница все равно чувствуется. Иногда я себя чувствую намного старше, чем остальные. Будто в среднюю школу пришла, чтобы детей жизни учить. А еще эти якобы строгие правила, которые я вообще не понимаю, как здесь работают. То кого-то трогать нельзя, хотя подтверждений этому нет, то запрещено спрашивать что-то у начальства, когда такого официального правила нет, а на вопрос «почему?» никто и слова сказать не может.
С Дебой мы прощаемся. Она обещает прийти за мной, когда закончатся занятия, чтобы мы вместе дошли до комнаты. Оказывается, знакомство с ней действительно дает результаты.
На тренировочное поле я прихожу, когда здесь собирается уже много народу. И все мальчики, разумеется. Они стоят группами, и судя по возрасту, явно читаемому на их лицах, по старшинству групп. Я не понимаю, к кому именно мне нужно примыкать, поэтому пока остаюсь в стороне и молча наблюдаю за происходящим.
– О, девчонка, – кто- то замечает меня и с ухмылкой в голосе выкрикивает.
– Опять поглазеть пришли. – Подхватывает кто-то другой, недовольный.
– Иди на свои занятия, – кричит третий.
