Он быстрым шагом приблизился ко входу в подземелье, около которого дежурили две стражницы. При виде него они встали плечом к плечу перед дверями. Из темноты выступили оскалившиеся большие кошки.
– Нельзя! – возмутилась Рамилия, махнув на пантер. – Ваше Величество, давайте вернемся. Уверена, вашему другу уже стало лучше…
– С дороги! – обратился Никандр к девушкам на страже. Те не сдвинулись с места. – Расступитесь, или я вас раскидаю в разные стороны, как котят! – пригрозил он.
Стражницы как по команде положили руки на мечи. Рамилия ахнула.
– Перестаньте! Пропустите его! Он не причинит вреда королеве. Он безоружен.
– Но… – попробовала возразить одна, а вторая шепотом поинтересовалась у Рамилии:
– А она ему? Тетушка Дарана сказала оберегать не столько Ламию, сколько гостей…
– Все будет нормально. Никто никому вреда не причинит. Возникло недопонимание, и король только хочет прояснить ситуацию. Да ведь, Ваше Величество?
– Да! – рявкнул Никандр.
– Отойдите, – приказала Рамилия, кивнув стражницам.
Те с сомнением, но все же расступились. Король схватил один из факелов и толкнул дверь, начиная спускаться в подземелье. Когда же очутился там, направился не к кабинету королевы, а в противоположную сторону – к дверям, из-под которых лился свет. Толкнул створки и застыл на месте, мигом растеряв весь свой пыл и злость.
Перед ним стоял стол, на котором лежало вскрытое мужское тело. Ламия находилась по другую сторону от трупа. В одной руке она держала один из органов, явно извлеченный из груди мертвеца, а пальцы другой, измазанные в алой крови, с аппетитом облизывала.
– Никандр? – удивленно спросила она, достав палец изо рта.
Он снова взглянул на труп, на орган в руке королевы, на окровавленные пальцы, которые она даже не попыталась спрятать или отвести от лица, попятился, наткнулся на Рамилию, развернулся, чуть не столкнулся со следовавшими за ними стражницами и пантерами и побежал обратно к выходу из подземелья.
– Ваше Величество! – растерянно крикнула ему вслед управляющая, а затем возмущенно обратилась к королеве: – Ламия?!
– Что? – услышал король удивленное восклицание королевы. – Что случилось?
12. 11. Черная вдова
Неделей ранее
– Что, прямо так и сказала? – переспросил Никандр, недоверчиво хмыкнув. – Ты свечку держала? Или твоя мать протоколировала смерть этой Махлат?
К рассказу новой знакомой он отнесся так же недоверчиво, как и к другим слухам, которые уже слышал о королеве. Однако ее история в основных фактах совпадала с тем, что знал он сам о Салии и ее правителях. Отец Никандра не раз ругал правление своего соседа Лареля, как и его поступок в отношении королевы Заны, которую сам он называл «здравомыслящей и благородной дамой», а также расправу над сыновьями.
– Ламии было двенадцать лет, когда на ее глазах умерла мать, напоследок наславшая на нее страшное проклятье. Мама говорила, что Махлат схватила дочь за шею с такой силой, что Ламию с трудом вырвали из ее рук. Ей в лицо она и прокричала страшные слова, плюясь кровью и раздирая кожу девочки ногтями.
Никандр закатил глаза и недоверчиво улыбнулся потолку, а его ночная сказочница тем временем продолжала:
– На проклятье до поры до времени никто не обращал внимания. Махлат вместе с ее очередным ребенком захоронили в семейном склепе, Ламии залечили раны на шее, а королю предложили срочно жениться вновь. Вот только Ларель, одержимый женщинами с самой молодости и блюдущий странную верность во время брака с Махлат, отказался. Он очень скорбел по умершей жене, за короткий промежуток времени сильно состарился и так больше и не посмотрел в сторону другой женщины. Люди и раньше поговаривали, что Махлат приворожила его, а после того, как он отверг самых завидных невест…
