Ламия непонимающе нахмурилась. Посмотрела на низкую тарелку, на которой лежал ее покосившийся, истекающий клубничным сиропом десерт, на Рамилию, которая стояла все еще около двери и, скорее всего, не видела тарелки из-за тела, а потом и на человеческое легкое в своей руке.
– О! А-а! – протянула она, возвращая орган обратно в тело и хватая тряпку, лежавшую недалеко от головы трупа. – Черт!
– Вот именно, что «черт»! – всплеснула руками управляющая. – Сколько раз я тебе говорила здесь не есть? Сколько раз просила вообще не таскать сюда тела? Ты сама себе враг, Ламия! Каких только слухов о тебе не ходит. Теперь еще будут считать, что ты поедаешь человечину!
– А что, разве подобного обо мне еще не говорят? – удивилась королева с усмешкой, тщательно вытирая каждый палец. Рамилия молча, но с нескрываемым раздражением покачала головой. – Успокойся. Назад все равно уже не повернуть. Ну подумает и подумает. Значит, слабенький попался, а такие у нас точно не выживут. Жаль, конечно, что такой жених сорвался…
– Ламия, зачем ты вообще здесь ела?
– Так получилось. Этот Никандр меня взбесил своими требованиями вылечить обычную простуду. Решила отвлечься и сварить супчик дедуле. Но пока варила, читала доклад о торговле. Он меня вывел из себя окончательно. Потом вспомнила, что пропустила десерт, и решила отдохнуть, перекусить. Пока бродила по комнатам с тарелкой, зашла сюда, заглянула снова в его грудную клетку, а здесь… – Она склонилась над вскрытым телом. – Смотри, какой у него причудливый узор на легком. Как думаешь, отчего это?
– Да какая разница?! Хватит маяться дурью! Ты королева! А таскаешь трупы в замок и разглядываешь их внутренности!
– Я думала, его отравили, – задумчиво прошептала Ламия, чуть ли не носом утыкаясь во внутренности трупа. – Вот только, согласно записям, его нашли в лесу около замка… как будто его проклятье доконало…
– Тогда при чем здесь яд? – мигом перестала бесноваться Рамилия.
– Вот и мне интересно… Раньше я такого не видела… Правда, и не вскрывала раньше жертв проклятья… Может, конечно, и не яд… – медленно проговорила она, а затем разогнулась и продолжила вытирать руки. – Сейчас старик помрет, его тоже вскрою. Если на легких такой же узор…
– Ты тоже думаешь, что он умрет? Олин права?
Королева хмыкнула.
– Все мы когда-нибудь умрем. И старик, и король, и ты, и я.
– Ты невыносима. Он умрет сегодня?
– Может, и сегодня, – уклончиво ответила Ламия, подходя обратно к своей тарелке. – Но вряд ли от этой простуды. Олин его какими только снадобьями не накормила. И мертвого из могилы так поднять можно.
Рамилия облегченно выдохнула.
– Шуточки у тебя, конечно… Ради всех богов, Ламия! – ахнула она, когда королева, отложив тряпку, потянулась к своему десерту. – Руки вымой!
Королева посмотрела на свои пальцы, улыбнулась и согласно кивнула.
– И убери трупы из замка. По крайней мере, пока наши гости не уедут.
– Куда я его дену? Он стухнет скоро.
– Прикажи захоронить.
– Осмотрю и прикажу, – ответила упрямо Ламия, подходя к тазу и наполняя его свежей водой из кувшина. – А короля уже завтра в замке не будет, если он подумал, что я ем человечину.
– Да кто его знает. Он, конечно, нервный, но мужик вроде неплохой. Говорит, что слухам не верит…
– Если не верил, значит, поверит, – раздосадованно хмыкнула королева, растирая между ладоней кусок мыла собственного приготовления. – Все они одинаковые. Требуют, предъявляют претензии, а потом обвиняют и смешивают с грязью.
