Выйдя, я медленно направилась вдоль улицы, всем своим видом показывая, что иду на прогулку, но стоило мне подойти к перекрёстку, как я тут же свернула, а после и вовсе юркнула на небольшую улочку, что пролегала среди задних дворов соседей.
В некоторых районах были самые настоящие заборы, тщательно скрывающие личную жизнь жильцов, у нас же – плотные посадки то ли деревьев, то ли кустов. Раз в месяц приходил садовник, который стриг их и следил за надлежащей формой.
На моём дворе был такой же живой забор, и я точно знала, что выглядящие грозно ветви на самом деле не причинят вреда. Я раз пять уж точно лазила за Фиником сквозь них. Так что, найдя нужный забор, я ловко просочилась внутрь под возмущённым взглядом лиса.
– Не сердись! Нам нужно узнать, что задумал этот противный волк. Я нутром чувствую, что он хочет извалять в грязи моё имя. Не дадимся ему… – шептала я в настороженные ушки Финика, на что он, извернувшись, лизнул меня шершавым языком в щёку, одаривая тёплой волной – лис был решительно настроен меня оберегать.
Задний двор был образцом для любой хозяйки: яркие ухоженные клумбы, милая деревянная беседка и небольшой журчащий фонтанчик. В жару здесь, должно быть, очень хорошо выпить стаканчик-другой освежающего коктейля и, прикрыв глаза, насладиться движением воды и сладким ароматом цветов. Я так и видела, как днём порхают бабочки, привлечённые крупными головками цветов, жужжат трудолюбивые пчёлы, желая собрать как можно больше нектара, а по ночам поют цикады. Подавив завистливый вздох, я твёрдо решила уже наконец заняться и своим двориком.
Подтягиваясь на носочках, я с любопытством заглядывала то в одно, то в другое окно, пока не нашла нужное.
Они попивали чай. И, к моему удивлению, стервозная соседка то и дело заливалась румянцем и смехом, а вот расчётливый взгляд репортёра говорил, что он, в отличие от неё, не очарован. Мужчина то и дело вчитывался и вглядывался в альбомы, что подавала ему женщина.
Рира, молодая драконица, недавно покинувшая отчий дом, поселившаяся на другом конце улицы и открывшая у себя керамическую мастерскую, как-то говорила мне, что подозревает, будто соседка следит за каждым жильцом в нашем квартале и ведёт записи. Я тогда отмахнулась, переведя всё в шутку, но теперь, глядя на стопку записных книжек, альбомов и на два телескопа, установленных около окон, решила, что та была права. Похоже, госпожа Риццешер любит подглядывать.
Цепляясь пальцами за подоконник, я подошла к окну, что находилось как раз за репортёром. Хотелось хоть одним глазочком заглянуть и увидеть, что же она ему показывает. Но, как назло, запнулась о железную лейку, что стояла тут же и теперь громко покатилась по земле.
– Чёрт!.. – выругалась я. – Что же делать?
В последний момент мне удалось юркнуть в кусты, что отделяли её участок от соседского, больно ударившись локтями и коленями.
– Кто здесь?! – громкий голос женщины пригвоздил меня к земле, а я судорожно перебирала в голове, что могу сделать. Плетение лёгкого щита само всплыло в мыслях, а пальцы вкупе с губами бодро начали создавать заклинание.
Мне казалось, что в моей голове не отложилось ни одно заклинание, какое бы лёгкое и нужное я не учила… Оказалось, что в экстренной ситуации мой мозг ещё как выдал нужное, а магия не подвела. Ведь женщина вместе с волком ходили около меня, да не находили.
После того, как они зашли внутрь, я ещё пару минут полежала на земле, а потом на дрожащих руках поползла на соседский участок. Финик полз со мной, то и дело закрывая большими ушами свою мордочку. Зверёк сгорал от стыда, и я вместе с ним. Особенно когда, вывалявшись в земле и пыхтя, как кроты, мы выползли к чьим-то ногам. Натёртые кожаные сапоги блестели настолько, что я улавливала в них своё отражение.
