Ведьмин долг - страница 3

«Вячеслав и его родители написали на меня заявление в полицию!»

Да уж, теперь я не чувствовала себя такой же сильной, как вчера. Теперь мне было страшно. Когда к школе подъехали еле отпросившиеся с работы родители, мы все вместе поехали в участок. И, как я и думала, там нас ждали Вячеслав и его мама. Мать звёздочки с периодичностью в несколько секунд утирала слёзы с лица и истерично всхлипывала. А вот её сын, в кои-то веки, сидел молча, и этому было отнюдь не утешающее объяснение. Все его губы и область вокруг рта были покрыты гнилостными корочками зелено-жёлтого цвета, отдалённо напоминающими кожу бородатой жабы или варана. Особенно пострадали углы его губ, которые я вчера и трогала, там чешуйки багровели и бугрились. Поверх был намазан толстый слой какой-то заживляющей мази или крема. Я невольно посмотрела на свои руки: если это я его чем-то заразила, почему тогда у меня такого нет? Мои движения не скрылись от орлиных глаз лейтенанта, но он невозмутимо отвернулся.

Я посмотрела на мать: всю дорогу она молчала. Несколько раз, конечно, она открывала рот, дабы что-то сказать, но тут же закрывала, не подобрав нужных слов. Отец же пытался пошутить над этой ситуацией, мол, на их счастье, придётся не отпускать меня в общежитие в будущем университете, а оставить дома и контролировать. Однако его юмор никто не оценил, а я была слишком подавлена, чтоб как-то поддержать его настрой. Но перед тем как меня ввели в допросную, где уже сидели психолог и следователь, родители неожиданно схватили меня за плечи и отвели в сторону.

– Главное не волнуйся и помни, что ты нам всегда рассказывала про этого хулигана, – сморщившись, мама кивнула в сторону Вячеслава.

– И покажи им, что ты ничего не делала с ним. Если ты будешь сама уверенна в своей правде, то и они поверят, – наивно улыбнулся папа. На моём же лице отразилась паника, после которой щёки опалил неимоверный стыд. Я-то знаю, что я что-то да сделала, пусть я всё ещё не жалела об этом несмотря на то, что всё это вылилось в такую ситуацию.

Напрягшись от кончиков пальцев до головы, я твёрдо шагнула в допросную. И в зеркало не надо было глядеться, дабы понять, что выглядела я весьма туманно и испуганно. Психолог тут же поспешила улыбнуться мне, а следователь, наоборот, посмотрел свысока и насмешливо искривил губы. Будто бы всё уже было доказано. Что ж, считай, вызов принят, мой дорогой.

– Людмила Тихоновна Потворская?

– Да, – кивнула я. Голос не был хриплым, но мне явно не помешал бы стакан воды. Психолог пододвинула ко мне стоящий на другой стороне стола стаканчик, но я не осмелилась его выпить. – А вы?.. – притворно смело обратилась я к следователю.

– Это неважно, – растягивая гласные, ответил тот.

– Это просто вежливость, – безэмоционально парировала я. Мужчина изогнул бровь и ехидно бросил:

– Игорь Витальевич, – он сложил в стопку ранее рассматриваемые документы и полностью переключил своё внимание на неё. – Но это вам никак не поможет.

– Игорь Витальевич, я бы попросила! Я запрещаю вам давить на ребёнка, позвольте ей почувствовать, что мы, взрослые, в любом случае, на её стороне и поможем ей решить образовавшийся конфликт, – с возмущением вклинилась в разговор психолог, пытаясь усмирить следователя. – Людмила, меня зовут Анастасия. Я очень рада нашему знакомству, – она доброжелательно улыбнулась и протянула руку.

– Взаимно, – еле слышно ответила я, пожимая её ладонь. Её слова почти никак не успокоили меня, но помогли взять себя в руки.