Сердце в груди билось гулко, взволнованно. Словно не спала я сейчас, а курицу по двору ловила, чтобы перо вырвать для обряда. Да. Имеется опыт: наставница отправила однажды в деревню, принести перо от рябой курицы. Вот, наверное, ребятня потом потешалась, передавая друг дружке об увиденном. Шаль, что для отвода глаз, пришлось снять после первого же забега, чтобы не испортить, а силу применять нельзя было. Вот и сейчас…
Снова перед глазами встали окровавленные ладони, и я вздрогнув, посмотрела на них. Чистые. Травинка только пристала – впечаталась в кожу, пока я лежала на ней.
– Лучана? – снова позвала моя кошка, заглядывая в глаза.
– Все хорошо, Мява. Просто сон… странный приснился. Идём?
Я поднялась, отряхнулась и начала одеваться. Мысли так и кружили вокруг медвежьего взгляда, пока Ная не показалась из воды. Омутная подплыла, и попыталась что-то сказать мне жестами. Сначала показав на меня, потом махнув в сторону моего дома, потом на небо и снова на меня.
– Я приду завтра, узнать как малыши. Хорошо? – спросила, не уверенная, что поняла ее правильно. – Лучше бы матушке посмотреть их, но она вернётся неизвестно когда.
На это Ная лишь помотала головой, и показала пальчиком на меня. А я вспомнила, зачем вообще пришла сюда на рассвете.
– Ная, скажи, – я положила пальцы на висок, накрыв чешуйки, – это ты меня так звала?
Последовал кивок.
– Ощущения, признаться, были не из приятных. Но если что-то случится, ты всегда зови! Хорошо? Я очень рада, что смогла помочь.
Омутная прижала ладони к груди и искренне улыбнулась своей странной улыбкой. Наверное, простой человек испугался бы, но я уже настолько привыкла к ней, что лишь улыбнулась в ответ.
Покинув берег, я начала рассказывать фамильяру о том, что произошло под водой. О своей догадке, что пещера у них используется именно для родов, ведь малыши недаром сразу же тянутся к воздуху. Инстинктивно. Значит тот воздушный пузырь как-то пополняется. Любопытно… Жалко, что нет возможности общаться с омутными, ведь столько вопросов!..
– Ну-у, я думаю, что так безопаснее. Ведь их малыши шустрые, юркие и скользкие. За ними сложно уследить, а на поверхности опасно – даже птица может напасть. Вот их и держат на дне.
– Ты права. Я даже новорожденного не смогла удержать, – немного расстроенно ответила кошке, и мельком глянула на руки.
Снова вспомнила о сне, и по сердцу пробежал мороз. Да что же мне так неспокойно?
– Мявочка, пойдем в лес? – позвала я жалобно, не понимая, что со мной происходит. Но с другой стороны, если меня смогли позвать омутные, то медведь…
Судорожно вздохнула, готовясь к объяснению причин, но кошка удивила. Она снова с беспокойством посмотрела в глаза, заметила, что я сегодня сама не своя, и направилась в сторону луга.
Через несколько шагов я уговорила ее пойти прямо в Медвежий, чтобы не беспокоить лешего. Дорога, в принципе, от озера почти одинаковая, что до леса, что до лешего. Да и до болот, что граничат с ним, тропа хорошо натоптана. Деревенские за мхом на болота ходят, а то и на телеге ездят. Для строительства его используют. Ну и по-осени по ягоду ходят. Вот. А от болота до Медвежьего уже рукой подать.
– Кто-то едет, смотри, – Мява навострила ушки обернувшись.
Действительно, нас догоняла лошадь, запряженная телегой. Вот как раз за мхом, наверное.
– Доброго денечка, госпожа, – раздался скрипучий голос лесничего с поравнявшейся с нами телеги.
