Он поступил предусмотрительно, собрав вещи ещё вечером, поэтому сегодня мог не спешить. Киллиан уделил себе чуть больше времени, чем пять жалких минут, которые выделяли ему во время обучения. Взяв кувшин с водой, О'Коннел умылся, стирая с лица остатки ночного сна.
– Эй, солнце светит, птички поют, дети играют, и ты ещё не сдох. Радуйся! Ты едешь убивать других людей по чужой прихоти, – подбадривал себя Киллиан, одеваясь в мирскую одежду. – Но не всё так плохо. Ты умён, харизматичен и сексуален!
Итак, когда всё было готово, О'Коннел быстро поправил причёску у зеркала, застегнул пуговицы на белой рубашке до самого горла, подтяжки на брюках, разгладил жилет из приятной тёмно-зелёной ткани, накинул чёрный сюртук и, взяв чемоданы в руки, пошёл навстречу будущему. Но не факт, что светлому. Он должен доказать всем, что выдержит это испытание, утрёт всем сопливые носы и добьётся справедливости!
Киллиан с важным видом, гордо вздёрнув голову, быстро сбежал по деревянным ступеням белокаменной бурсы и на секунду обомлел: уж слишком хороший дилижанс заказала ему семинария. Что ж, это же такой праздник – отправить подальше семинариста-бунтаря!
Он некоторое время колебался и поклонился, а затем перекрестился, глядя на храм со шпилями, большим крестом, статуями и красивыми колоколами.
Кучер, мужчина средних лет с длинной бородой, услужливо открыл чёрную дверцу, и О'Коннел нырнул в карету. Она была довольно просторной, с потёртой старой обивкой на сиденьях и множеством подушек. Это казалось раем для Киллиана, прожившего четыре года почти что в условиях выживания. Он тотчас развалился на сиденье, снимая сюртук и спрашивая у кучера через окошко:
– Господин, скажите, сколько нам ехать-то до Маунтин-Вилля? – щурился Киллиан, закрываясь руками от солнца. – Насколько я слышал, туда путь далёк.
– Так это, к послезавтрему дню приедем, если не будем останавливаться, – сказал кучер, отчего дрожь пронесла по коже О’Коннела.
О боже! Ещё и двое суток трястись по кочкам в этой карете… Что может быть хуже? Он тяжело вздохнул и поёжился. В конце концов, нужно везде искать плюсы – он сможет нормально выспаться, зарисовать пейзажи, почитать что-то или просто отдохнуть.
– Может, знаете что-нибудь об этом странном городе? – поинтересовался Киллиан, рассматривая себя в отражении стекла и гладя рукой бритую щёку, а затем приглаживая буйный чёрный вихрь на голове. – Туда же дорога через леса пролегает, верно?
– О, голубчик, не только. Болота там везде! Эх, как бы не попасть в них, – весело проговорил кучер, как будто говорил о чём-то очень повседневном.
Лицо Киллиана вытянулось от изумления, и он не знал, чего пугаться больше: такой реакции или самой дороги. Вокруг него точно не крутятся тёмные силы? Нет! Только не болота! Эти жуткие огни, темнота… туманы! О'Коннел судорожно сглотнул. Ладно бы только атмосфера, которая по большей части его не волновала, а вот возможность улететь в кювет в темноте и увязнуть в трясине – очень сильно.
– Да ещё поговаривают, в лесах этих ведьмы водятся, – устрашающе замахал руками кучер и рассмеялся, отчего тот едва не подавился.
– О них наслышан, – без энтузиазма произнёс Киллиан и откинулся на подушку, держа непоколебимую маску спокойствия, которую успел выработать за столько лет учёбы в семинарии. Однако внутри всё сжалось от тревоги. Ведьм. Не. Существует. – Вроде как бороться с ними еду, – нервно усмехнулся он.
