Всем своим видом он старался показать, что его такое положение вещей не трогает, скорее даже радует, но потомственную ведьму ему было не обмануть. Даже без дара сестры Клио ясно видела – его мучает отношение родителей к нему, и он очень по ним скучает.
Занявшись остатками обеда, девушка решила на сегодня закончить расспросы. Однако просто так отставать от спутника не собиралась. Лучше всего ей удавалось влезать в жизни других и менять их кардинальным образом, правда, не всегда в лучшую сторону.
Ярмарка была бы не полной, если бы в разгар дня туда ни явились бродячие артисты. На этот раз не было никаких шатров или специальных сцен, сколоченных на скоро руку, не было и кукол с большой коробкой, в которой они обычно выступают. Артисты переоделись заранее в королей, шутов, размалеванных придворных дам и нарочито сердитых гвардейцев. Весь этот «двор» высыпал на площадь неожиданно, оглушая все вокруг звуками фальшивых труб и глухих барабанов. Вокруг толпы ряженых тут же собралась детвора, визжа от восторга, страха и радости одновременно. «Короли» начали недвусмысленно очаровывать собравшихся женщин, «дамы» размахивали многочисленными юбками и приставали к мужчинам, чтобы те угостили их чем-нибудь вкусненьким, а «шуты» кривлялись, дергали прохожих за одежду и подворовывали фрукты. Одним словом началось безумное веселье и галдеж.
– Идем, посмотрим, – воодушевился Ларри, как только артисты появились на дальнем от них краю площади.
– Я еще не доела, – как-то странно протянула девушка. – Ты иди, я тебя потом догоню.
– Ты меня потом не найдешь там, – рассмеялся тот, схватил ее за руку и потащил за собой.
Клио пыталась упираться, что-то говорить, но ее явно не слушали. Девушка подчинилась, хотя только и ждала момента, чтобы вернуть себе руку и ретироваться куда-нибудь в уголок, ибо она с детства не любила ряженых. Они пугали ее своей непредсказуемостью и откровенным нахальством. Они могли запросто дернуть за косу, обнять, подойти и просто нависнуть над ней. Конечно, это считалась смешным и веселым, но вот для Клио – это было мучение. На ее замечания они никогда не реагировали, явно считая, что ее недовольство будет хорошим развлечением для других. Так, в общем-то, и получалось на многих ярмарках, где девушка не успевала вовремя скрыться, она становилась невольным объектом шуток.
Захваченный действом, грубостью шуток и ловкостью рук артистов, Ларри вскоре забыл о своей спутнице и полностью погрузился в своеобразное представление, героями которого стали все присутствующие. Многие подхватили настроение «придворных», дети шумно бегали за шутами, пытаясь сорвать с них шапки с бубенчиками, торговцы гнали артистов от своих лотков, желая сохранить товар для продажи, а Ларри начал откровенно приударять за одной из «дам». Он так развеселился, что взгляд Клио, случайно пойманный им в толпе, вышиб его из действительности на несколько секунд. В медовых глаза был страх от происходящего. Девушка стояла одеревеневшая на том месте, где он ее оставил, и не сводила широко раскрытых глаз с ряженых. Каждый раз, как кто-то из них приближался к ней или пытался заговорить, она в ужасе пятилась назад и снова замирала. Такой реакции молодой человек еще никогда не видел и поспешил к своей знакомой, узнать, в чем дело.
– Тебе плохо? – задал он самый очевидный вопрос ей громко на ухо, когда оказался рядом.
