– Что ты делаешь? – наконец Пётр поднял голову, посмотрел на меня внимательно, и саркастическая улыбка пронзила его лицо.
Я не отступала, протянула через стол руку, в надежде, что он откликнется на жест.
– Я в пятницу на семинаре, – опять опустив голову, он бросил мне информацию, как секретарше: «Буду занят, не донимайте по мелочам».
– Хорошо, тогда давай в четверг, – не унималась я, но руку пришлось убрать.
Муж пожал плечами: «Там посмотрим. Вкусно поесть, почему – нет?»
Я проглотила его «вкусно» и сосредоточилась на подготовке вечера. Заказала столик в ресторане, обновила гардероб и тщательно выбрала бельё в магазине. И вот мы сидим в полупустом зале за чёртовым столом, где стоимость ужина без прибамбасов может обойтись в ползарплаты, но что деньги, когда семья рушится. Мы молчим, говорить не о чем. Темы, которые нас связывали, стали бессмысленными. Даже молчание сейчас разное; раньше оно было уютным, сейчас режет как нож. Глотаю несправедливость, обиду и пытаюсь начать разговор. Наш особенный сын – всё что нас объединяет: «Артёмка делает успехи в школе, Дед недавно хвалился, со слов учителя». Но Пётр слушал вполуха, он сильно увлечён мясом, переключаясь короткими взглядами на телефон.
– Ты со мной? – машинально протягиваю ему руку, стараюсь зацепиться за его пальцы. – Ты где?
Но его пальцы холодные и неподвижные, просто ледяная стена. Пётр погружен в свои мысли, он только жуёт. Тело не движется, остекленевший взгляд, и меня накрывает удушье. Просыпается паника: не удержала, потеряла. Кто она? Мне нужно знать! В горле застрял ком. Как же унизительно сидеть напротив собственного мужа и пытаться завоевать его внимание. Я утопающая в этом безмолвии. Остаток вечера пила, не закусывая. Когда вышли на улицу, моросил дождь. Я была очень пьяная, еле держалась на ногах, и тут меня накрыл смех, не могла остановиться. И волосы намокли, истеричка. Моя ночь прошла рядом с унитазом. В сознании мелькали стыд, досада, жалость к испорченному белью и вечный вопрос: останусь ли живой от жуткого побочного эффекта, – голова отплясывала танцы в аду. Пётр менял холодные полотенца всю ночь, спал он в гостиной. Утром дома никого не было. Я решила не съедать себя изнутри и жить собственными интересами. Что-то же удерживает его со мной.
Мы начали встречаться с Петром на третьем курсе. Наши отношения развивались в замкнутом пространстве, нам никто не был нужен: от нашей энергии стены могли поехать и потолок обвалиться. Но мы сильно шифровались, Пётр боялся сплетен. Его связывали обязательства перед отцом, который заключил брачный альянс со своим другом-депутатом. Петру обещали прокурорское кресло, не сразу конечно. Тамара училась в медицинском, однако в её анкете был маленький нюанс. После окончания школы Тамара родила ребёнка, что ж, бывает. И к моменту женитьбы Петька начал воспитывать чужую шестилетнюю дочь Риту. Я же вышла замуж за Сергея, которому нравилась. Моё тихое счастье наступило, когда переехала к мужу. Посуда не звенела от объятий, но я стала парой хорошему человеку и была ему верна. Серёжа меня боготворил, упрашивал не работать, говорил: «Чтобы личико не портилось от нервных перегрузок». Мне нравилась такая неспешная жизнь, зачем голову морочить работодателям, если вдруг уйду в декрет. Сергей работал адвокатом в известном городском бюро. Но нашу жизнь омрачала череда выкидышей. Истощённую физически и морально, Сергей повёз меня в тур по Японии. Это была чудная весенняя поездка в пору цветения сакуры. По возвращении Сергей много работал, и я не заметила, как муж начал таять, он ведь никогда не жаловался. Через полтора месяца я стала вдовой. С похоронами помогли его контора и друзья. При таких печальных обстоятельствах мы снова встретились с Петром.
