– Я ничего не боюсь! – взвившись на постели, звеняще воскликнул Иолай.
– Да, я знаю, ты очень смелый человек! – согласился Геракл.
Иолай ощетинился еще больше, пытаясь отыскать в его голосе ловко упрятанную насмешку… Но нет, кажется, Геракл говорил совершенно серьезно!
На насмешку Иолай мгновенно нашелся бы, что ответить, но он так и не смог придумать, что сказать на эти спокойные доброжелательные слова.
А пасынок полемарха, поерзав на кровати, смущенно прошептал:
– А я тут недавно увидел во сне эмпусу… Знаешь, как заорал, перебудил почти весь дом!
Иолай недоверчиво фыркнул.
– Завтра, в эмера куреотий,[15] отец принесет за тебя в жертву овцу, – после долгого молчания снова зашептал Геракл. – Тогда ты станешь моим братом и будешь спать в одной комнате с Ификлом и со мной… Хотя, вообще-то, знаешь… Боги хранят все комнаты в этом доме…
Так и не дождавшись ответа, он встал и пошлепал босыми ногами к двери.
– Геракл! – вдруг окликнул Иолай.
– А? Что? – обернулся на пороге Геракл.
– Если опять увидишь эмпусу, зови меня, – решительно велел Иолай. – Я умею с ней расправляться!
– Правда? Вот здорово! Договорились! А ты зови меня, если что, ладно?
– Угм… – неопределенно проворчал Иолай.
Геракл вышел, а Иолай свернулся клубком, положил под щеку ладонь и спокойно закрыл глаза.
Лицо давно растворилось за сиянием лунных лучей, и зловредному Тифию, демону ночных кошмаров, нечего было делать в этом доме, охраняемом таким множеством богов.
Здесь у входа замерла на страже статуя грозной богини Гекаты, здесь за наружной дверью стояла статуя Гермеса Строфатия – Поворотного, здесь во дворе еще не стерлась кровь с алтаря Зевса Геркейоса – Оградного, здесь кладовые охраняло изображение Зевса Ктесия – Умножителя Богатства…
Но самое главное – здесь, в соседней комнате, спал Геракл. Сын Зевса. Будущий великий герой. Защитник богов и людей. Прославленный Герой. Его будущий брат…
Да пусть к ним попробуют сунуться хоть Лицо, хоть эмпуса, хоть ламия!
* * *
– Да…
Иолай повернулся спиной к Змеиному Холму и посмотрел Гераклу в глаза.
– Ты никогда меня ни о чем не спрашивал… Спасибо.
Геракл протянул руку и тронул роговой амулет у него на груди.
– Так вот, значит, откуда у тебя это, – задумчиво проговорил он. – И это… – он коснулся пальцем тонкого белого шрама под левым соском, и Иолай резко дернулся, словно его ткнули пальцем в свежую рану.
– Больно? – Геракл поспешно отдернул руку. – Извини…
– Шутишь? Мы же в Элизиуме, здесь никогда никому не бывает больно! – бодро откликнулся Иолай.
Энергично взлохматил волосы на затылке и добавил:
– Зато здесь, как и там, иногда зверски хочется есть… Ты, наверное, тоже проголодался? Я пойду принесу что-нибудь пожевать!
Он нырнул между деревьями, но приостановился и с любопытством спросил:
– Слушай, а эти ваши божественные амброзия и нектар… Они вкуснее чечевичной похлебки Хирона?
