Вчера мы посетили невыносимо скучную выставку деревьев Москвы – главное ее очарование в том, что господа, которые вели экскурсию, все время наступали на мое платье и самыми длинными окружными путями приводили нас к одним и тем же деревьям…
Приветы от меня Саше и тете Аликс, любящая тебя Элла.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 50–52. – на англ. яз.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне
22 сентября. Ильинское
Милая Минни,
Сердечно благодарю за ласковое письмо; как мило, что ты пишешь мне, – я ведь знаю, как мало у тебя времени au sein de sa famille (быть co своей семьей – фр.), и как вы ждете великую радость. Спасибо за добрые ко мне слова, я всегда чувствую неизменную благодарность за твою доброту. Михен[192] и Владимир еще здесь, и я очень рада видеться с ними, так как зимой мы виделись редко, и я воспринимала их скорее как незнакомцев, а они оба такие добросердечные, с чувством юмора. Они, а также и трио, шлют свой горячий привет счастливой семье.
День рождения Павла прошел великолепно; дождя не было, хотя было свежо; пускали великолепные фейерверки, устроили грандиозный завтрак и обед, на котором присутствовали также офицеры его полка, что на Кавказе[193]. Единственное, что напугало всех, – случай со старой княгиней Голицыной[194], которая упала с лестницы; к счастью, она не ушиблась, но очевидцы говорили, что на это было страшно смотреть…
Нежно целую, любящая тебя
сестра Элла.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1580. Л. 53–54 об. – на англ. яз)
Вел. кн. Сергей Александрович —
Цесаревичу Николаю Александровичу
23 сентября. Ильинское
Дорогой мой Ники,
Благодарю тебя от души за милое второе письмо, полученное на днях; до сих пор не мог ответить, ибо у нас гостил неделю Владимир с т. Михен, и у меня не было ни одной свободной минуты. Они только что от нас уехали – пребывание их у нас было самое симпатичное, но я боюсь, что им было скучно, ибо нужно привыкнуть к однообразию деревенской жизни! Вообрази себе, что в день их приезда, т. е. 17-го, у нас был совершенно летний день – в тени было 16° – и я гулял в кителе, и было жарко! Это недурно. Я еще сегодня нашел у себя в саду несколько белых грибов – за последнее время их пропасть. Вчера мы ездили на вечер к Шаховским (по соседству) – Мама их знает, и они нам задали обед и спектакль – по-немецки, и очень недурно. В день рождения Пица – мы его праздновали торжественным образом – была депутация <от> его Куринского полка (25 лет, что он шеф), вечером был даже скромный фейерверк.
Обними Папа и Мама – храни тебя Бог, до свидания. Тетя и Пиц вас целуют.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601.On. 1.Д.1340. Л. 11–12 об.)
Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу
30 сентября
Мой дорогой дядя Гег,
От всей души благодарю тебя за твое милое и интересное письмо. К несчастию, наше пребывание здесь приближается к концу: мы уезжаем отсюда 7 октября. Мы живем все так же, как я тебе написал в последнем письме. Две недели тому назад мы пошли на английской яхте «Osborne» к шведскому берегу. Там к нам подошла подводная лодка, которая несколько раз ныряла и очень напомнила мне «Nautilus»[195] J. Verne[196]. Она имела ту же форму сигары, но, разумеется, меньше, хотя она имела 70 футов длины. В ней сидело три человека; изобретатель смотрел на нас сквозь толстое стекло в маленьком выступе и кланялся оттуда. Когда она остается на поверхности воды, то ставится на ней небольшая мачта и труба.
