Великие жены великих людей - страница 6

Моя тирада не улучшила атмосферу в доме, но, слава Богу, я была молода и смогла все это вытерпеть! Почему они были так жестоки со мной? Потому что не верили мне. Они подозревали, что я хочу заполучить известного режиссера, мировую знаменитость, что я с холодным расчетом проникла в его дом и его сердце… Самое главное, что, если бы я стала доказывать, что это не так, они стали бы подозревать меня еще больше. То, что это было не так, не подлежало сомнению для тех людей, которые хорошо знали меня. А все остальные… До того момента, как Микеланджело заболел – а это произошло только через пятнадцать лет, все думали, что я хочу быть около великого человека и больше ничего. А потом вдруг все поняли, что у меня есть к нему чувства. Я никогда его не покидала на протяжении 36 лет – ни больного, ни здорового….

Когда Энрика открыла нам ворота, первое, на что я обратила внимание – на площадку на возвышении, где стояли стол под зонтом, скамейка и несколько кресел. Я вспомнила, как Лора рассказывала, что после случившегося инсульта Микеланджело долго не хотел никого видеть – боялся показаться друзьям жалким и беспомощным. И вот однажды Энрика позвонила и сказала – он готов, можете приезжать. «Мы въехали в ворота, вышли из машины, и я увидела, что Антониони сидит на скамейке у стола под зонтиком, – рассказывала – Лора. – Он сидел спиной к нам, спина была прямой, одет он был безупречно». Тонино задержался у машины, а я кинулась к Микеланджело и стала, как заклинание, твердить: ты совсем-совсем не изменился, ты такой же, как и прежде, ты очень красивый, очень красивый… Наконец я посмотрела на него. По неподвижному лицу текли слезы, море слез, и он никак не мог их унять».

Лора убеждена, что последние двадцать лет Антониони жил и работал только благодаря Энрике. Он подняла его на ноги – буквально подняла и заново научила ходить. Обхватив его сзади за плечи, она передвигала его ноги, они вместе делали шажок за шажком, часами двигаясь по двору. Она показывала ему его же фильмы и читала его книги, заново учила писать и рисовать. Она убедила Вима Вендерса быть гарантом при съемках «За облаками», чтобы продюсеры знали, что в случае обострения болезни Антониони есть тот, кто может заменить. В итоге он смог работать, его ум восстановился полностью, хотя речь так и не вернулась – Тонино Гуэрра, например, присутствуя на съемочной площадке, по движению губ только угадывал, что хочет сказать маэстро… Микеланджело не стал здоровым человеком, но они с Энрике снова смогли путешествовать, наслаждаться едой, красками и запахами. Он жил дальше, потому что рядом жила Она….

Как совершается выбор? Я думаю, еще до рождения каждый из нас заключает – там, наверху, – некий контракт на жизнь, и мы должны выполнить его условия, сделать на земле все, что нам предписано Духом. Я уверена, что я родилась для того, чтобы встретиться с Микеланджело, и это было предрешено.

Как я не хотела переходить жить к нему – эта квартира в Риме была просто тюрьмой для меня! Когда он просил меня выйти за него замуж, я говорила нет, потому что хотела быть свободной. Каждый день в течение пятнадцати лет я думала: «Я уйду!» Но я никогда не была свободной. Это была иллюзия. Для меня это была судьба – быть рядом с Микеланджело всю его и мою жизнь. Моя судьба и мой выбор. Что такое моя жизнь с Микеланджело? Большое путешествие. Не только в переносном, но и в прямом смысле. Первый раз мы поехали с ним в Китай – можно считать, что это был наш медовый месяц. Итальянское телевидение заказало ему документальный фильм. Он пригласил меня поехать с ним как помощника режиссера, хотя я ничего не понимала ни в режиссуре, ни в производстве кино. Микеланджело сказал: «Научишься на месте!». И в мае мы поехали – так моя мечта путешествовать сбылась. Это было мое первое дальнее путешествие. Китай являлся моей мечтой еще и потому, что со школьных лет я была «левой».